У кладезя бездны

Микеле ничего не ответил. Но я знал, что похвала ему приятна.

- Как ваш бизнес здесь? Процветает?

- Если бы... Толкаемся локтями. Скоро ферма отца будет приносить больше дохода, чем банк. Слишком много людей на одной квадратной миле суши...

Мигая фарами, взревывая клаксоном - крякалкой, наш небольшой конвой пробился через городские пробки, подкатил к блок-посту. На нем стояли бойцы Испанского иностранного легиона, я наблюдал с интересом...

Все было проще, чем я думал. Мигнув фарами, Майбах вырвался из общей очереди на обочину, покатился, вздымая в воздух столбы пыли, Форд не отставал. Никто и не подумал нас остановить для проверки, испанский легионер просто поднял перед нами шлагбаум и мы прокатились дальше - без очереди...

- Зачем только шлагбаум поставили... - сказал Микеле - десять тысяч песет в месяц...

- Это много? - поинтересовался я, потому что не знал курса песеты

- Достаточно... На машину хватит...

И в самом деле много...

За Танжером - было уже испанское Марокко. Какая-то серая, выжженная солнцем земля чередовалась с зелеными рощами и серо-бетонными прямыми, как стрела полосами акведуков. Дорога была хорошей, бетонной, со стальными отбойниками. Мы пролетали мимо деревенек и маленьких городков - архитектура типично ближневосточная, с плоскими, а не островерхими крышами без чердаков, сами здания - одно не похоже на другое, лепятся чаще всего к склонам холмов. Тут же - безумие зелени, работают системы орошения. Марокканские фрукты ценятся во всем цивилизованном мире, производят тут и неплохое, напоенное африканским солнцем вино.

Потом - мы прошли еще один блокпост и теперь перед нами - было уже Французское Марокко, которое ничем не отличалось от испанского, только тут было еще жарче. Орошение тут было почти что сплошное, куда ни глянь - серые трубы, наполовину закопанные в землю...

Потом - мы свернули с дороги и проехав примерно с километр - подкатили к воротам. Тут уже стояли не легионеры - а явно что бандиты на североамериканском, новеньком Шевроле Тахо неуместного здесь черного цвета. Машина откатилась в сторону, пропуская нас - и я увидел коров.

Это были африканские коровы, не совсем такие как наши. Круторогие, цвета глины, больше чем наши - они стояли под солнцем подобно скульптурам и щипали траву, которая выживала под солнцем только благодаря орошению...

- Твой отец держит скот на воле?

- Да, как это делал его дед. Зато мы продаем их мясо втридорога как мясо свободных животных, оно хорошо идет*******...

- Разумно...

Дона Онофрио мы нашли на дворе. Он был одет в старую рабочую одежду синего цвета, большую, соломенную шляпу, он давал задание стоящим перед ним черным пастухам на чистейшем сицилийском диалекте итальянского и те слушали его с большим почтением. И кажется, даже понимали его...

Закончив давать указания и отправив пастухов властным жестом руки, дон Онофрио повернулся к нам. Его загорелое лицо было счастливым... возможно, на склоне лет человек все-таки понял, как приятно заниматься честным трудом.

- Алессандро! Микеле! За стол, за стол...

В тени большой веранды - стоял стол, за который мы и сели - у веранды не было пола и ножки стола и стульев, на которых мы сидели, стояли прямо на земле. Какая-то девчонка из местных, чистенько одетая и очень даже недурно выглядящая - принесла нам лимонад. Лимонад здесь - это не то, что обычно пьют из купленной бутылки - а напиток с настоящей водой из колодца, с настоящим соком только что выжатого местного лимона и с настоящим льдом из ледника. Приносившая напиток девушка лукаво подмигнула мне и улыбнулась...

Микеле толкнул меня локтем

- Мы зовем ее heartbreaker, разбивательница сердец. Отец, конечно же, хочет подобрать нам невест с Сицилии...

- Микеле! - провозгласил дон - веди себя как подобает.

Микеле замолчал

- Что вы скажете о нашей ферме, синьор? - спросил дон Онофрио, потягивая напиток

- Скажу, что нет ничего лучше, чем работать на земле, дон Онофрио.

Дон Онофрио просветлел лицом.

- Вот! - наставительно сказал он, подняв палец - все эти акции, облигации, учет векселей и валютный обмен, все это не стоит коровьего дерьма, вот так то! Люди всегда будут хотеть есть! Люди всегда будут пить молоко, есть мясо и апельсины, пить лимонад, как это делаем сейчас мы! И земля... пока она продается, ее надо покупать, потому что Господь не даст нам другой земли! Слышишь, Микеле, что я говорю?

- Слышу, дон Онофрио... - смиренно отозвался Микеле

- А все эти бумажки... что сейчас стоит Уолл-Стрит? Плевка не стоит...

Дон Онофрио прошептал какое-то проклятье, и я понял, что потери семья все-таки понесла

- Это чрезвычайные обстоятельства - сказал я

- Это жадность! Жадности до земли... до денег...до власти. Каждый из нас должен кушать свой кусочек хлеба с оливковым маслом и говорить Господу: спасибо за прожитый день и за пищу, которую он послал нам. Кто откусит большой кусок, и будет есть его жадно, как свинья - тот подавится и умрет!