У кладезя бездны

Он увидел, что этот человек действует весьма профессионально, он делает ровно то же самое, что сделал бы он сам. Прежде всего, он собрал оружие - никакое оружие не бывает лишним. Потом проверил, исправна ли ближайшая машина - для обеспечения отхода. Потом - держа наготове автомат подошел к двери здания, которое графу показалось похожим на церковное, вышиб дверь и с порога открыл автоматный огонь. Граф Сноудон решил, что его решение оставаться в тени и не ввязываться в непонятную разборку - было самым верным...

И тут - он увидел, как кто-то в черном - метнулся от здания к лесу...

Перепрыгивая через залитые кровью тела - послушник ринулся к окну, на ходу меняя магазин в автомате. В отличие от Калашникова - Беретта была ему мало знакома, его руки были поставлены на совсем другое оружие, с другим способом присоединения магазина, с другим расположением переводчика - предохранителя, с другим расположением рукоятки затвора. Именно поэтому - он потерял пару секунд при перезарядке - и одному из нечестивых ... удалось вывалиться в разбитое окно. Подскочив к окну, он дал длинную очередь вслед - но вряд ли попал, и искать теперь эту тварь в лесу было занятием безнадежным...

Как бы то ни были - эти существа уже никому не причинят зла.

Он подошел ближе к девушке, распятой на сатанинском пятиконечном кресте. Она была еще жива, но на последнем издыхании. Существа - вскрыли ей вены на руках и на ногах, чтобы выпустить всю кровь. Эта кровь - нужна была их Господину, она же собиралась ими и использовалась в ритуалах малого сатанинского причастия, когда невозможно провести полное сатанинское служение с принесением человеческой жертвы. Они пили вино с кровью и ели гостьи с кровью, тем самым причащаясь зла...

Послушник Витторио закрыл ей глаза и прочел над умирающей положенную молитву. Из кармана - он достал небольшой медный крест и положил ей на грудь, складным ножом он рассек путы, связывающие эту девушку, чтобы та могла умереть свободной. Помочь ей было уже ничем нельзя - но все же она могла умереть как создание Божие, а не как животное на бойне. Спасение души - многим важнее спасения бренного тела.

Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen

С ее убийцами - он уже рассчитался и молитву по ним читать не собирался. Им все равно не попасть в рай, они предстанут перед своим Господином, и узнают, сколь горяча сковорода. Все, о чем он сожалел - так это то, что ему удалось прервать их жизненный путь только сейчас и они успели совершить то зло, которое совершили...

Держа наготове автомат, он вышел на улицу, осмотрелся. Над развалинами замка и старой заброшенной церковью висела Луна - лукавый символ подземелья. Ему хотелось выпустить очередь в это равнодушное светило - но он сдержался. Вместо этого, он достал из Рейндж-Ровера ломик и начал вскрывать припаркованные машины...

В Ламборгини ему ничего не удалось найти - но в Майбахе он нашел девятилитровую канистру с маслом, а в одной из Ланчий еще лучше - двадцатилитровую канистру и шланг. Это было все, что ему было нужно...

Он открыл все бензобаки машин - и под заунывный вой сигнализации заполнил обе канистры - двадцатилитровую и девятилитровую, из которой он вылил масло. Он зашел обратно в церковь и разлил бензин по телам существ, убитых его рукой. Выходя - чиркнул спичкой и бросил ее назад...

Бензин загорелся разом весь с гулким хлопком, его окатило горячим воздухом. Он перекрестился и то же самое сделал с девятилитровой канистрой - облил бензином машины и бросил спичку. Машины вспыхнули.

Ignis sanat.

Послушник Витторио положил на соседнее сидение автомат и нажал на газ, выворачивая руль. Слева полыхнуло - у какой-то из машин рванул бензобак...

Случившееся - поразило графа Сноудона до глубины души. Офицер британской армии, действовавший и на индостанском субконтиненте и в Северной Ирландии - впервые за долгие годы он почувствовал страх.