У кладезя бездны

Калабрийцы растерялись. В первую же минуту все пошло не так - машину барона остановить не удалось, и она стояла намного дальше, чем рассчитывали, Винченцо с его ракетами - у них не было. Машина остановилась там, где не надо, а выстрелы со стороны расстрелянной Альфы охраны - обошлись им в еще одного раненого - получалось, что они теперь - при подавляющем численном и огневом превосходстве, прижаты огнем с двух сторон.

Они попытались решить эту проблему - они видели барона и даже попали в него... но это обошлось им в еще одного убитого. И в этот момент - от Альфы кто-то открыл огонь из автомата Калашникова, убив одного из калабрийцев и ранив еще одного. Калашников - был козырем в этой игре, его пули пробивали борта машин и убивали быстро и чисто.

Калабрийцы поняли, что дело дрянь. Совсем дрянь. Это были края, где их ненавидели, стрельба в лучше случае привлечет полицию, и их зарежут в тюрьме за покушение на члена Копполо. В худшем - сбегутся местные жители и разорвут их прямо здесь и прямо сейчас. Здесь, в горах - правосудие было скорым и безжалостным, а на судей и прокуроров полагались либо слабаки, либо идиоты.

Единственным их шансом - было добраться до бронированной Альфы, убить барона и угнать машину, чтобы прорваться к побережью, захватить лодку и уплыть в родную Калабрию. Боеприпасов оставалось совсем немного... они не были военными и носили с собой всего один - два запасных магазина и, иногда пистолет. И гранаты. Поэтому - бросив две гранаты для того, чтобы убить или по крайней мере остановить автоматчика у Альфы охраны - они бросились к бронированной машине барона...

Взрыв раздался совершенно внезапно и через некоторое время - еще один. Калабрийцам не удалось закинуть гранаты за машину - поэтому большую часть энергии взрыва приняла на себя обездвиженная Альфа охраны. Но и того, что осталось - Луке хватило с лихвой.

Его ударило взрывной волной, ослепив и оглушив, он выронил автомат и схватился за глаза. В голове перемешались все мысли, он подумал, что убит - и в то же время он лихорадочно пытался протереть глаза и прийти в себя. Его сейчас можно было бы брать голыми руками - но бандиты рванули к бронированной машине барона и оставили его в покое.

На дороге - показался небольшой караван машин, фургон и две спортивные малолитражки...

Увидев происходящее на дороге - я понял, что мои худшие предположения сбылись.

В моем понимании все должно было выглядеть так: бойцы военно-морского спецназа освобождают меня и вместе с ними - я возвращаюсь к барону. И только в этом случае, показав свою силу - я могу рассчитывать на правдивые ответы: на Сицилии уважают силу и против силы почти никогда не идут. Только показав, что я мужчина, что я не боюсь своих врагов и могу уничтожить их, сколько бы их ни было - неважно, своими руками или чужими - я могу заслужить право на правдивый ответ, на момент истины. Но для того, чтобы ответить на некоторые вопросы - барон, по крайней мере, должен был оставаться в живых. Если же он будет мертвый - все что у нас будет это труп и не более того. И я никак не мог подумать - что те, кто стоит за всем этим, отдадут приказ убить барона сразу после того, как он передаст им меня. А это можно было предполагать. Все, чего боятся эти люди, живущие ложью и по лжи - это правда. Я прожил в поместье барона достаточно долго, чтобы успеть ему что-то рассказать. А мог рассказать - значит, рассказал. И потому - чем раньше убить барона - тем меньше шансов, что он расскажет кому-то еще.

Изрешеченная Альфа, перекрывший дорогу фургон - для меня этого было более чем достаточно.

- Дайте оружие...

Я не сторонник махрового героизма - когда с разорванной рубашкой на пулемет. Ты должен убить врага и остаться в живых, потому что Империя рассчитывает на тебя - так нас учили. Вместе со мной - было восемь отлично подготовленных специалистов, каждый из которых был на десять - пятнадцать лет младше меня, прошел Персию или Польшу, тренировался куда чаще, чем я, облачился в бронежилет и имел при себе автоматическое оружие. Значит - и решать проблему с вооруженной бандой на дороге должны были они, а я должен был не путаться под ногами. Проблема была в том, что никто кроме меня не мог отличить хороших парней от плохих парней. А значит - группу должен был вести я, иначе нельзя...