У конца времен

Йцукенг начинает метаться по кровати, комкать шелк простыней ладонями, скрежетать зубами. И, повторяя его движения, тот, второй Йцукенг, в саркофаге, открывает и закрывает беззубый рот, слабо подергивает конечностями, отчего пронизывающие тело трубочки колышутся в физрастворе и грозят выскочить из бледной до прозрачности кожи. Тогда откуда-то выдвигается тонкая металлическая игла и коротко тыкает Йцукенга в шею, но он не перестает метаться, и игла, тревожно жужжа, тыкает его в шею снова и снова, и тогда Йцукенг понимает - это не игла, это силуэт легкого рейдера разведки на обзорном экране, сейчас будет очень важная, интересная игра, и ее доверили ему, Йцукенгу, и все они сидят в стилизованной рубке линкора - он, старина Тим, Сву Цыч, какие-то незнакомые, но несомненно очень хорошие люди, и Йцукенг хлопает Сву по плечу, на время забывая, что это его будущий смертельный враг, и что-то объясняет ему, и Сву соглашается, сверкая белыми зубами, кивает, и тоже что-то говорит. Йцукенга переполняет острое, невыносимое почти ощущение счастья - от того, что за ним - его привычное озеро, его любимая, его дети, его небо, по-своему прекрасное днем и ночью - и за это все он порвет глотку любому, сколько угодно раз, каким угодно способом...

Потом все куда-то пропадает, и Йцукенг вновь, еще раз видит только что прошедший день - несущаяся навстречу гладь воды, завтрак, старые книги, так иногда неуместные на ультрасовременном мониторе, скачущее напряжение схватки, горячее упругое тело в руках и запах ландышей от длинных волос, в которые зарываешься лицом, выпрыгивающий из флаера Тим, дружеская пирушка, серьезный разговор под россыпью холодных цветных звезд, кровь из носа у сына, его рука, лохматящая прическу... здесь что-то замыкает в голове у ведущего стратегического оператора западных границ - слишком много раз дергался среди клубящихся пузырьков силуэт разведрейдера, так похожий на иглу - и Йцукенг раз за разом видит себя, опускающего руки и с улыбкой произносящего:

- Завтра будет еще один день... завтра будет еще один день... еще один... день...

Челябинск, зима 2000.