У королев не бывает ног

Когда они достигли места, где дорога, до сих пор, словно нарочно пугая их, удалявшаяся от реки, устремляясь как бы вспять к дремучим чащам, обрамляющим Чехию, повернула наконец на юг, пейзаж оживился, будто тут снизошло на землю благословение Господне; вереск сменили поля, а скалы — деревни; и если случалось им пройти какой-либо деревенькой, то люди выбегали на встречу и расспрашивали, не из Вены ли молодые люди, не видели ли они венское землетрясение, и правда ли, что город сровнялся с землей, и что от него камня на камне не осталось, и что все венцы погибли, и что к подземным толчкам прибавился пожар, так что крохи, что от Вены остались, и те огнем горят? И поскольку слухи не только летают, как утверждает Вергилий, но во время этих перелетов еще и разрастаются, то чем дальше юноши удалялись от Вены, тем фантастичнее становились вопросы, которые им задавали: например, правду ли говорят, что на месте прежней Вены зияет огромная пропасть, со дна которой исторгаются языки пламени, и что остатки города, не провалившиеся в тартарары, подверглись еще и нападению турок, которые порубили и увели в рабство всех, кто во время катастрофы чудом остался в живых, и так далее, и так далее; друзья отвечали, что землетрясение было ужасно, но не слишком, не так, чтоб ничего нельзя было поправить, и что хотя повреждено несколько домов, а несколько башен обвалилось — это все пустяки, не было особых пожаров и никаких турок; все такие ответы, на которые Джованни и Петр тем менее скупились, чем чаще убеждались, насколько благотворно их воздействие и сколь они выгодны — вызывали всеобщее ликование; успокоенные крестьяне, у большинства из которых в столице были родственники, братья и сестры, сыновья, дочери и внучата, чуть не ссорились из-за наших путников, на перебой приглашали их на ночлег, угощали молоком, пивом, морсом, колбасами и все пытались вытянуть из них разные подробности, о коих молодые люди, может, даже и не знали, а может, забыли упомянуть.

При таких обстоятельствах путешествие протекало приятно, и у Джованни, весьма чувствительного к проявлениям уважения, настроение поправилось; чтобы понравиться своим хозяевам, он описывал им венские события во все более розовых красках, все более облегченно в том смысле, что землетрясение хотя и произошло, но это скорее развлечение, а никакая не катастрофа, — потеха, да и только.

Когда же они миновали очаровательный городишко под названием Кремс, раскинувшийся у изножья холма, усаженного виноградниками, их информаторской деятельности пришел конец, ибо Вена опомнилась от шока и восстановила связь с остальными австрийскими городами и весями.

Проведя ночь в Кремсе, юноши опять зашагали вверх по течению Дуная; тут их нагнал почтовый дилижанс, и вожатый любезно согласился переправить их через высокие горы и дремучие леса, полные медведей и волков, к границам Баварии, к епископскому городу Пассау, лежащему при слиянии трех рек — Дуная, который, как известно, голубого цвета, зеленоватого Онюса, или Инна, где ищут жемчуг, и темных вод Ильзе, что течет с севера. Там находился конечный пункт следования дилижанса, и наши путники пересели на судно, которое тянули по берегу лошади; судно двигалось против течения Инна, в лоно гор, на юг, к Италии, в объятья драгоценного дядюшки Танкреда, чуть ли не до Альтёттинга, принадлежавшего уже Баварской земле и знаменитого своей чудесной часовенкой, где слепцы, и глухие, и всяко недужные люди избавляются от своих болезней. От Альтёттинга и далее на юг река была не судоходна, и Петру с Джованни пришлось продолжать свой путь пешком, с немалыми к тому же опасениями, выживут ли они, ибо содержимое Петрова кошелька все таяло и таяло, теперь надобно было тянуться пальцами, указательным, а потом еще и средним, чтобы извлечь денежку с его отощавшего дна.

Коль скоро юношам необходимо было добраться до Инсбрука, который никак не минуешь, если хочешь попасть в Италию, им предстояло сделать выбор: один путь был существенно более длинный, но безопасный и удобный — вверх по течению реки Изар; второй вел сперва на Мюнхен и оттуда — вверх по течению Инна — был куда более коротким. Матросы не советовали идти через Мюнхен, потому как долина реки Инн труднодоступна, а местами и просто непроходима, но юноши, передохнув и набравшись сил, пренебрегли их советами и избрали кратчайший путь.

Они пробирались через страшные горы, и скалы, и ледники, через девственные леса и пустоши, откосы и овраги, потом снова карабкались вверх по змеевидной дороге, потому что такая же извилистая тропа, спускавшаяся вниз, грозила привести прямехонько в преисподнюю. Так шли они все дальше и дальше меж валунами и над пропастями, один за другим, иногда крепко взявшись за руки и поддерживая друг дружку, чтобы не сдуло ветром в ущелье или в воды Инна, который, словно белая лента, вился внизу долины. Джованни держался мужественно, но силы его заметно убывали; бледное лицо его, обрамленное белокурыми волосами, покрылось красными пятнами, свидетельствовавшими об усталости и изнеможении.