У короля должна быть королева

Вероника Одинцова бесцельно бродила по огромной квартире, вспоминая, как здесь было шумно и весело, когда она была маленькой, когда ее все звали просто Ника, впрочем так ее зовут и сейчас. Вообще-то мама хотела назвать дочку Верой, Верочкой. Бабушку со стороны мамы звали Надеждой, саму маму звали Любовь Сергеевна. И она очень хотела продлить достойное трио: Вера, Надежда, Любовь. Но папа почему-то решил, что для маленькой девочки это слишком серьезное имя. Он хотел назвать дочку, как любимую жену – Любой, Любушкой. Но мама твердо стояла на своем, и папа сдался. Правда, когда регистрировал дочку в загсе, записал Вероникой, утверждая, что это та же самая Вера. Так Вера неожиданно трансформировалась в Нику. Ника остановилась и непроизвольно улыбнулась, вспоминая сейчас все это. Папа всегда мог настоять на своем, причем практически не прикладывая к этому никаких усилия. У него все получалось само собой, как будто играючи. У них в доме всегда собиралось много народа, особенно на праздники. И папа всегда был в центре внимания. Он замечательно играл на гитаре и пел. Женщины завороженно не сводили с него взгляд, а папа смотрел только на маму, казалось, он поет только для нее. Наверное так и было. Год назад папа погиб в горах, он был альпинист. Его бизнес перешел к маме. Мама ничегошеньки не понимала в делах, предпочитая отдать все брозды правления папиному брату и компаньйону по совместительству, дяде Лене. Папа погиб год назад. Ника тогда еще училась в университете. Ника всегда была уверенна, что мама очень любила папу. И она даже переживала, что теперь мама навсегда останется одна, то есть не сможет найти достойного мужчину, такого же, как папа. И это действительно было правдой, пока жена дяди Лени, Анфиса, не пригласила маму на Новогодний корпоторив. Там мама и встретила этого отвратительного Никиту Хрусталева. Он был красив той приторной красотой, которая вызывала у Ники стойкое чувство неприязни и немного брезгливости. Ну не может быть, у мужика белоснежная кожа, прекрасно вылепленное, как фарфоровое лицо, на котором сияли небесного цвета глаза с большими ресницами, изящные руки, как у женщины и небольшой размер ноги. Он был типичный нарцис, любящий только себя! Кроме того, он был младше мамы на десять лет. Когда он познакомился с мамой, очень быстро понял, что это «дойная корова» из которой можно качать деньги. У него сразу же появились дорогие привычки: сигары, виски и, конечно, дорогая машина. Естетвенно все оплачивала мама. Нике хотелось рыдать от отчаяния. Ее любимая мама, самая добрая, самая красивая, самая удивительная не понимала, что ее просто используют. Как она могла попасться на удочку этого альфонса?! Вероника не находила ответа. Маму как будто околдовали. Когда Ника сказала об этом маме, она неожиданно расплакалась, совсем, как девчонка и плакала так горько, что Веронике стало стыдно. Больше она не предпринимала попыток объяснить маме, что этот молодой человек ее не любит, и с ней только из-за денег. Однажды вечером мама пришла в спальню к Нике, обняла ее и густо краснея, тихо спросила:

– Ты осуждаешь меня из-за моих отношений с Никитой?

Ника промолчала. Она просто не знала, что сказать маме.

–Да, осуждаю, потому, что твой Никита – альфонс, – подумала она. – А ты старше его на десять лет. Он целует тебя, а косит взглядом в мою сторону. А недавно, начал приставать, и я вынуждена была залепить ему по физиономии. Как ты не понимаешь, мамочка, что ему нужны твои деньги, а не ты?

Но Вероника ничего, конечно же, не сказала, только покачала головой.

– Девочка моя! – шептала мама. – Прости меня, пожалуйста, но я так его люблю! Это моя последняя любовь. Мне кажется, что я никогда так не любила папу, только позволяла себя любить. А теперь люблю сама. И я так счастлива! Кроме того, не все у нас с папой было хорошо. Наши отношения были совсем не безоблачны, просто я не догадывалась об этом, – слезы блеснули у мамы в глазах.

Ника вздохнула.

– Мамочка, все нормально, иди спать. Я тебя очень люблю. И если ты счастлива, значит я приму любого мужчину, даже твоего Никиту. Гори он синим пламенем, козел! – мысленно добавила Ника.

Еще неделю назад Ника осуждала маму, а теперь была готова на все, чтобы только на минуту увидеть ее. Мамы больше нет! Неделю назад она попала в автомобильную катастрофу, не справилась с управлением, и машина врезалась в столб. Мама погибла мгновенно. Ника облокотилась об подоконник, чтобы не упасть. Слезы полились ручьем.

– Мамы больше нет, папы тоже! – с отчаяньем прошептала она. – И зачем мне эта гребанная жизнь?! Я одна на этом свете, совсем одна! И никто меня не любит, разве, что дядя Леня.