У костра

32 августа1 сентября. Мысли скачут, как бешенные. Сегодня днем я пригласил Ее к себе. Волновался безумно! Моя тесная комнатушка не идет ни в какое сравнение с помещениями богатого дома, где Она прислуживает. Бьюсь об заклад, любой из принадлежащих Ее госпоже шкафов с одеждой по вместительности значительно превосходит эту каморку. Однако же лучше здесь, чем в другом месте. Я не хотел, чтобы произнесенное проникло за пределы знакомых мне стен, и твердо решил: нас будет двое. Я и Она. Остальной мир пусть пока подождет снаружи. Новая песня предназначается исключительно для одного слушателя. Усадив гостью на единственный в комнате стул, я принялся играть, стоя перед Ней. Уже со второй строчки дыхание Ее заметно участилось, а из глаз потекли слезы. Не совсем та реакции, которую мужчина надеется получить, делая подобные признания. Возникло желание приостановиться. Нет! Нельзя ему поддаваться! Начатое надлежит закончить! Пропев последние слова и взяв финальный аккорд, я обессиленно опустился на край кровати и отложил лютню в сторону. С мгновение Она помолчала, затем поднялась со стула, сделала шаг, тем самым предельно сократив расстояние между нами, и устроилась у меня на коленях. Я застыл в ожидании. Ее мягкие тонкие руки обвились вокруг моей шеи, а голова опустилась мне на грудь. Боясь совершить какое-либо неосторожное или неверное движение, я продолжал смирно сидеть и с упоением вдыхал медовый аромат Ее изумительных длинных золотистых волос, более не скрытых под невзрачной накидкой. «О, мой дорогой Музыкант! – проговорила Она. – Я тоже тебя люблю. Я полюбила тебя с того самого раза, когда впервые услышала твою музыку». Девушка подняла взгляд. Наши глаза встретились за миг до того, как сомкнулись наши уста. Тот поцелуй я не забуду никогда. Даже если умру и попаду в ад, вечные страдания отныне мне не страшны, поскольку причиняемая ими боль не сумеет перевесить блаженства от воспоминаний о сегодняшнем дне. «Давай уедем», – прошептала Она. «Куда?» – растерявшись, спросил я. «Подальше из Города. Прочь от его грязи и удушливых каменных стен. К лазурному морю. К пальмам и солнцу». «Почему бы и нет», – согласился я. Действительно, почему бы и нет? На кой сдался нам сей проклятый Город? Проводив Ее, на обратном пути я опять и опять прокручивал в голове слово, рискующее превратиться в навязчивую идею: уедем, уедем, уедем…