У края бездны

По характеру Брежнев был мягким, веселым человеком и избегал любых конфликтов, тем более, что Хрущёв не любил, когда подчиненные не разделяли его мнения. Это было опасно для карьеры. В этом случае ты лишался не только приличной зарплаты и многих льгот – элитной квартиры, автомобиля вне очереди, талонов на дефицитные товары, такие как импортные мебель и одежда, мясо, колбаса, сливочное масло и так далее. Никто из членов Политбюро не хотел жить в бедности, тем более что новое поколение коммунистов уже не было фанатиками социализма.

Следующим был Громыко, министр иностранных дел. В душе он был категорически против ракет на Кубе. Как бывший посол в США он лично знал Кеннеди и не считал его слабаком, так как в годы войны тот был удостоен ордена за личное мужество. Будучи командиром торпедного катера, Кеннеди спас жизни своим морякам, когда японский эсминец подорвал их судно. Так что Громыко, как никто другой из них, осознавал всю опасность этой игры. Он знал, что США – сильнейшая страна и не потерпит такого шантажа у себя под боком. Громыко не хотел перечить генсеку и всё же решил предупредить его. Это на тот случай, если что-то пойдет не так, и Хрущёв захочет всю вину свалить на него – мол, не предупредил его.

– Я хотел бы заметить, что американцы не потерпят у себя под боком такое оружие, которое уничтожит их страну. Я знаю психологию этих империалистов.

И тут Хрущёв взорвался и вскочил с места:

– Что значит – не позволят? Мы у них и спрашивать не будем, пусть у себя дома командуют. Подумаешь, самые богатые и сильные, пусть знают, что мы не боимся их! А Куба – это уже наша земля, потому что мы их кормим, одеваем, оружие даем!

– Я лишь хотел сказать, что американские политики так мыслят.

– Ничего, скоро мы заставим этих господ мыслить по-другому, по-нашему. Правильно говорю, товарищи?

Все разом поддержали хозяина. Министр иностранных дел пожалел о сказанном, тем более что все члены Политбюро уже изменили свое мнение и готовы были принять идею генсека, хотя она и была опасной.

– Итак, Громыко, ты поддерживаешь размещение ракет на Кубе?

– Конечно, это удачная мысль! Пусть эти американцы вдохнут запах пороха, то есть войны, тогда мы сможем навязывать им свою волю!

Выслушав всех, Хрущёв остался доволен и произнес:

– Выходит, что почти все товарищи мое решение находят верным. Тогда голосуем.

Все подняли руки. Единогласно.

– Я пригласил сюда нашего посла на Кубе Алексеева. Он только что прилетел с острова.

В просторный кабинет вошел мужчина лет сорока в темном костюме. По лицу его было заметно, что он сильно волнуется.

– Садись, Володя, рядом с нами, – заговорил генсек по-отечески. – Вот зачем мы вызвали тебя. Ты Федю знаешь лучше всех – я имею в виду Фиделя Кастро.

Все засмеялись, и Хрущёв продолжил:

– Мы здесь его так называем, по-свойски, как-никак, он стал нашим человеком. А ты ладишь с ним?

– Они даже друзьями стали, – вставил Громыко.

– У него нет секретов от меня.

– Это хорошо, молодец. Вот и ответь нам. Мы хотим установить на Кубе ракеты с ядерными зарядами и направить их на Америку. Скажи, как Фидель отнесется к этому предложению? Надеюсь, он обрадуется, имея такую защиту?

Алексеев встал с места и задумался всего на секунду:

– Никита Сергеевич, я не уверен, что Кастро даст согласие на установку ракет у себя.

Услышав такое, многие члены Политбюро в душе обрадовались. Если Фидель откажется, то опасность войны минует.

– Это почему же? – удивился и даже растерялся генсек.

Все уставились на посла. И тут Малиновский почти прикрикнул на Алексеева:

– Ты что говоришь, как он может отказаться?!

– Что ты набросился на человека, – вступился за посла Козлов, – пусть скажет свое мнение.

– Если на острове появятся ракеты, то для США это – смертельная опасность. Тогда американцы точно нападут на Кубу. Вряд ли Фидель захочет гибели своего народа, страны и революции.

На это Хрущёв твердо заявил:

– Я уверен, что дело до войны не дойдет. Если такая опасность возникнет, мы уберем свои ракеты с острова. А если Кеннеди струсит – в чем я уверен на все сто – то мы создадим там мощную военную базу и через Кубу сможем влиять на политику всех стран. Представляете, сколько выгод для нас открывается! Потому мы должны рискнуть. Год назад я беседовал с Кеннеди в Вене, и тогда почувствовал, что этот мальчишка – слабак. Да и что он видел в своей жизни, если отец его – миллионер! Ну подумаешь, окончил Оксфорд, воевал, орден получил… Разве это сравнить с тем, что мы испытали в своей жизни: революцию, голод, потом террор Сталина, разруху?! Вот где настоящая школа жизни! Так что он слабак, как и все эти сытые американцы!

– Верно говорите, Никита Сергеевич, – поддержал его с места Брежнев. – Американцы будут трястись за свою жизнь.

– Лёня, спасибо за поддержку! Итак, надо сегодня же поговорить с Фиделем и получить ответ. Я думаю, он не откажется: без СССР ему не удержаться у власти.