У края темных вод

— Плевать, — ответил Терри. — С такими деньгами мы выберемся отсюда.

— Поделить на троих — не так уж и много выйдет, — заметила я. — Для начала неплохо, но надолго не хватит.

— Мне только этого и нужно — для начала, — ответил Терри. — Я тут как птица с прищемленным хвостом. Не могу взлететь. Отчим прослышал кое-какие сплетни про меня, про меня и про парня, который был у нас в гостях до того, как они с мамой поженились. Это все неправда, но он поверил и поэтому обижает меня и ругается и маму тоже третирует. Он сосет из нее соки, как из сахарного тростника. А откуда он взял эту хрень про меня? Откуда все прочие это взяли? Я что, по-твоему, похож на гомика?

Я призадумалась.

— Значит, похож! — воскликнул Терри. — Вон ты как задумалась, не знаешь, что сказать.

— Ну, ты очень смазливый и вежливый такой. И с девчонками особо не водишься.

— А ты не девочка? — удивился он.

— Мы же просто друзья, — напомнила я.

Терри покачал головой:

— Как я выгляжу, не от меня зависит, да и хорошие манеры у многих людей есть.

— Что-то мне такие не встречались, — фыркнула я.

— И ты только поэтому решила, будто я — гомик?

Я покачала головой:

— Нет, еще из-за Мэй Линн. Ты не смотрел на нее так, как смотрели все мужчины. Даже когда мы купались голышом, ты почти не обращал на нее внимания.

— Раз ты говоришь, что я не смотрел, значит, сама ты смотрела, — пустился рассуждать Терри. — Выходит, тебе нравятся девочки?

— По секрету тебе скажу — иногда мне казалось, будто я могу влюбиться в нее. Она была такая… как ванильное мороженое. Да нет, шучу. Меня, я так понимаю, тянет к мужчинам, и быть мне всю жизнь разнесчастной.

— Не с каждым мужчиной обязательно быть разнесчастной, — возразил Терри. — Мужчина и женщина могут пожениться и быть хорошими друзьями.

— Мама и Дон вовсе не друзья, — возразила я.

— Потому-то им плохо вместе, — ответил Терри.

— Тут ты меня поймал, — согласилась я.

— В тот раз, когда мы ныряли голышом, когда Мэй Линн плавала обнаженная, точно русалка, все я прекрасно рассмотрел. Виду не подавал, а сам глядел в оба. Но дело в том, что Мэй Линн пользовалась своим телом, чтобы брать над парнями верх, а я не хотел поддаваться ей. Не хотел, чтобы она знала, как мне нравится то, что я вижу. Не хочу, чтобы кто-то мной крутил и вертел. Никому не позволю. Ни за что.

Я еще переваривала новую информацию, как вдруг из дома Мэй Линн вышел мужчина, потащился медленно и устало в лунном свете — прямиком к отхожему месту. Одет он был в комбинезон и драную шляпу, шнурки на здоровенных рабочих сапогах не завязаны. Пугало огородное, только что слезшее со своей перекладины.

— Это Клитус, — предупредила я Терри, который его видел впервые.

Мы поднялись, но остались стоять под деревом. В такую светлую ночь Клитус без труда бы нас заметил, погляди он только в нашу сторону, однако он нагнул голову и чесал перед — человек при исполнении.

Он подошел к туалету, дернул за дверь — дверь не поддалась. Джинкс закрылась изнутри на щеколду. Замок был не из тех, что могут устоять перед серьезным напором. Просто чтоб обозначить: место занято.

Папаша Мэй Линн отошел на шаг и уставился на уборную так, будто видел ее впервые. Подумал и спросил:

— Там кто?

— Я просто мимо проходила, — ответила изнутри Джинкс. — Сейчас выйду.

— Черная, что ли? — спросил Клитус. — Разговариваешь вроде как негритоска.

— Нет, я белая, — ответила Джинкс.

— Чтоб никаких черных задниц на моей дырке, — предупредил он.

В ответ — молчание. И вдруг стена уборной прогнулась от удара. Ба-бах! Еще и еще удар. Доска выломилась со скрежетом и отлетела в сторону, за ней другая. Из уборной выскочила Джинкс, понеслась, точно ею из пушки выстрелили. Она бежала прямой наводкой к тому дереву, где стояли мы с Терри, на ходу подтягивая лямку комбинезона к плечу.

Клитус мчался за ней по пятам, длинные свободные концы шнурков болтались во все стороны.

Порядочнее было бы подождать Джинкс, но мы не стали — Терри подхватил мешок, и мы обратились в бегство, точно вспугнутые кролики, а она пусть догоняет как сможет. Обернувшись через плечо, я увидела, что Джинкс почти поравнялась с нами, а Клитус наступает ей на пятки.

— Эй, да это же моя наволочка! — заорал Клитус.

В ночи и то опознал.

Мы перевалили через гребень холма и ринулись вниз к реке, а дальше — по берегу. Я оглянулась: Клитус не отставал, да еще и палку подобрал по дороге. Тут Джинкс споткнулась и рухнула на берег.

— Попалась! — заорал Клитус.

Я остановилась и обернулась как раз в тот момент, когда он с размаху опустил палку на голову Джинкс, едва она попыталась привстать. Смачно так, крепко ударил — не чтобы ранить или причинить боль, а чтобы прикончить. Джинкс рухнула носом в грязь, пятки ее забились в воздухе, точно две вспугнутые птицы.

Клитус отбросил дубинку, сграбастал Джинкс и подтащил ее к воде. Он сунул ее голову в воду. Джинкс беспомощно махала руками и ногами, захлебываясь.

Клитус покосился в нашу сторону:

— Идите-ка оба сюда, пока я не утопил негритоску. Если это ваша подруга, лучше вернитесь по-хорошему.