У края темных вод

Мы оставались там еще несколько дней. Я нашла пару башмаков, принадлежавших старухе, — стоптанные, но все получше моих, так что их я и надела. Мы поговорили о том, что старуху надо бы похоронить во второй раз, но, к стыду моему, так и оставили ее стоять, прислонившись к дому, только закрыли ставни на том окне, чтобы дурной запах не проник в дом.

Мы с Джинкс ходили удить рыбу и каждый раз, когда высовывались из дома, обязательно проверяли, висит ли Скунс там, где мы его видели в последний раз, все боялись, как бы не ожил. Но он был вполне и окончательно мертв. Стервятники уже принялись за него, выклевали глаза, оторвали кончик носа и губы. И вонял он теперь вдвое хуже, чем при жизни.

Когда Терри слегка оклемался и мы решили, что теперь маме будет уже не так тяжело нянчиться с ним, мы взяли обрез и настреляли белок. Их мясо долго хранить нельзя, но они вкусные, можно три дня подряд только ими и питаться. Еще мы собрали ягод и дикого винограда. И обрез тоже оставили маме. Из нас троих она лучше всех годилась для того, чтобы ухаживать за Терри, лишь бы не забывала, как должна вести себя мать. А за последние дни она здорово в этом поднаторела.

Мы с Джинкс взяли немного денег из банки на случай, если они нам понадобятся. Я вооружилась секачом, Джинкс — пистолетом, и мы отправились в путь. Идти пришлось долго, два дня добирались только до большой дороги. Спали под деревьями, поутру отряхивались от красных жучков, которые забирались нам даже в такие места, которые назвать неприлично. Добравшись до большой дороги, избавились от секача и пистолета: надеялись поймать попутку, а кто бы нас посадил в машину с таким снаряжением?

Впрочем, могли бы и не беспокоиться по этому поводу — целый день шли, и ни одна машина не проехала мимо нас по красной убитой глине до тех пор, пока мы не увидели впереди городские дома, а тогда уже и пешком дойти ничего не стоило. И вот он — Глейдуотер.

— Добрались все-таки! — сказала Джинкс.

— Так себе городишко, а? — осудила я.

— Да, ничего особенного.

Но, подойдя ближе, мы увидели несколько длинных и прямых улиц с домами в два ряда, а в сторону от них отходило множество переулков погрязнее. И автобусная станция тут была, а перед ней стоял большущий междугородний автобус.

Мы шли и шли, пока не вышли почти что в центр, а тогда остановились и потолковали с человеком, который парковал машину перед супермаркетом. Мы спросили его, где тут обитает Закон, и он указал на полицейский участок — с виду обыкновенный дом, черный обшарпанный «форд» у подъезда.

На двери висела табличка «Входите», и мы так и сделали. Пухлый коротышка сидел за столом, под ножки которого были подсунуты сложенные в несколько раз листы бумаги. Коротышка размахивал мухобойкой, как мне показалось, не столько сражаясь с мухами, сколько забавляясь от нечего делать.

На столе перед ним красовалась большая белая шляпа — чтоб ее заполнить, понадобились бы две таких головы, как у этого человечка, эта шляпа подошла бы разве что призовой тыкве. Рядом со шляпой лежали блокнот и огрызок карандаша. Одет коротышка был без затей, как обычный работник, но к рубашке пришпилил значок полицейского, и в кобуре у бедра притаился револьвер сорок пятого калибра. Я сразу увидела револьвер, потому что хозяин кабинета поднялся нам навстречу. Оглядел нас и спросил:

— Вам что-нибудь нужно?

— Да, нужно, — ответила я. — Нам срочно нужно кое-что вам рассказать.

Он всмотрелся в наши физиономии и предложил нам сесть. Поправил револьвер, чтобы рукоятка не впивалась в брюхо, уселся, закинул на стол ботинки с прилипшим к подошве коровьим навозом с прожилками сена, развалился поудобнее. Мухобойку он теперь держал на плече, словно винтовку. Представился он нам как «капитан Берк» — забавно, «капитан» был единственным на весь город полицейским. Я предположила, что он также и рядовой, и сержант, и все прочее, что там есть до капитана.

Я хотела было указать ему на коровью лепешку, но передумала. Муха, на которую он охотился, воспользовалась случаем и села на измазанную навозом подошву башмака.

— Вид у вас — словно вы из колючей проволоки выбирались, — сказал капитан. — Или сражались с гигантской кошкой.

— Это терновник, — ответила я и с этого начала свой рассказ.

Мы не стали объяснять, как погибла Мэй Линн, о ней мы даже не упоминали, но кое-какую предысторию капитану поведали. Подали мы это так: моя мама и я убежали из дома от дурного мужа и отчима, а Джинкс присоединилась к нам и нам помогает. О Терри мы тоже сказали: он, мол, тоже удрал от жестокого отчима, и ему отрубили палец, а потом рана воспалилась. Рассказали о старухе, которая отняла ему руку. Зато мы не стали говорить про деньги и про Скунса тоже ни словечка. Сказали только, что мама осталась в том доме, что старая женщина держала нас в плену и отняла нашему другу руку, но без операции он бы не выжил. На том мы и закончили.

Дослушав, капитан резво соскочил со стула и позвал нас:

— Идем, вы должны на это посмотреть.