У края темных вод

— Я была разочарована, — сказала Джинкс.

7

Решено было ничего не рассказывать маме, во всяком случае пока, а если Терри все-таки захочет и ей признаться, пусть делает это сам, когда пожелает. Оттого, что теперь я знала правду о смерти Мэй Линн, легче мне не стало, но я поверила каждому слову Терри и радовалась уже тому, что он, по крайней мере, не нарочно ее убил. По правде говоря, к Мэй Линн я после этого рассказа стала относиться чуточку хуже — в общем-то почти что совсем разлюбила ее.

Мы просидели взаперти целые сутки почти без воды, без нормальной еды — оставались только приготовленные мамой овощи, и те прокисли. Выбор был прост: или выйти из дома и попытаться раздобыть жратву, или запереться в кладовку со старухой и ждать смерти. Мы не знали, бродит Скунс рядом или нет, — судя по тому, какие о нем рассказывали истории, он, скорее всего, подстерегал нас. Но страхом сыт не будешь. Нужно было приволочь в дом хоть какую-то пищу, хоть ежевику и лягушачьи лапки.

И к тому же старуха в кладовой. Она уже начинала пованивать. Надо было вытащить ее во двор и похоронить, иначе нам в хижине было не житье.

Все эти проблемы я обдумывала и взвешивала, бродя по дому в поисках каких-нибудь припасов, сухих бобов или гороха или крупной крысы, а нашла старую жестянку. Внутри лежали выцветшие, некогда голубые, ленточки, кусочек веревки и прочий мусор, и фотографии молоденькой девушки и не такого уж молодого мужчины. Мужчина опустил руку на плечо дочери и выглядел так, будто что-то внутри у него запеклось, застряло, да так и протухло. Этой девочкой была наша старуха много лет тому назад. Я узнала ее, какое-то сходство все же оставалось, но на фотографии она выглядела счастливой. Часто ли в детстве и юности она чувствовала себя счастливой? Трудно вообразить такое, но здравый смысл подсказывал — бывало. А вот мужчина на фотографии казался таким же разочарованным, злым на весь мир, какой она сделалась к старости. К концу жизни она уподобилась своему отцу.

Я убрала фотографии в жестяную коробку и поставила ее на место.

Поскольку никакой еды в доме не обнаружилось, решено было разделиться: кто-то остается с Терри, а кто-то отправляется в большой мир на поиски пищи и заодно притащит в дом банки с деньгами и с прахом Мэй Линн. Других вариантов не предвиделось: Терри еще не настолько очухался, чтобы класть его в лодку и плыть дальше по течению, в Глейдуотер.

Нам требовался план, и мы его составили. Не такой план, какой приводят в стратегических учебниках для военных, но вполне ничего себе план, и состоял он в следующем: мы с Джинкс берем пистолет и отправляемся за водой, едой — какую уж найдем — и за банками с деньгами и прахом. Мама остается с Терри, для самозащиты у нее обрез. Но для начала мы возьмем заступ и закопаем старуху и отрезанную руку Терри. От одной мысли о мертвом теле и мертвой руке в кладовке, не говоря уж об их запахе, нас слегка подташнивало и хотелось поскорее от них избавиться.

План как план, Роберт Ли[3] и не такие составлял перед завтраком, но другого у нас не имелось.

Маму мы заставили — как она ни спорила — запереться изнутри. Джинкс несла пистолет, на этот раз заряженный настоящими пулями, и мы с ней прежде всего наведались на задний двор и, как и говорила старуха, нашли там подсунутую под дом лопату. В стороне от колодца мы выбрали участок, где земля была помягче, и стали копать поочередно — одна копает, другая держит наготове пистолет. Чтобы выкопать могилу достаточной длины и ширины, понадобилось два часа. Покончив с этим, мы вернулись к дому и покричали маме, чтобы впустила нас. Мы с Джинкс выволокли старуху из кладовки и понесли ее во двор, а маме снова наказали запереться изнутри. Джинкс пристроила пистолет поверх свернутого в рулон половика, мы взялись за голову и за ноги и кое-как дотащили труп в половике до ямы и там уложили ее. Джинкс забрала пистолет, мы подхватили старуху и сбросили ее в могилу. Врать не стану: сбросили мы ее без особых нежностей и не церемонились, тут же принялись забрасывать ее грязью, поглядывая при этом по сторонам, не подбирается ли к нам Скунс. Скунс не появился, и, как только мы засыпали яму, Джинкс взяла заступ и хорошенько прибила насыпь, сровняла ее с землей.

— Надо бы что-то сказать? — предложила я.

— Типа «хорошо, что ты подохла, старая ведьма»?

— А нельзя найти доброе слово? Типа «спасибо, что спасла Терри жизнь, отрезав ему руку».

— Ну вот ты его и сказала, — заметила Джинкс.

Мы вернулись в дом, прихватили коробку с пилой, куда всунули руку Терри, отнесли ящичек на поляну возле леса и там закопали.