У крайней линии

А через несколько дней все шестеро попросились в отделение, которое комплектовалось для проведения разминирования в районе, далеко отстоящем от части. Интересно, что до того, как наша шестерка обратилась с просьбой направить на минные работы именно их, у командования были трудности с комплектованием отделения. Никто не хотел перед предстоящей вот-вот демобилизацией рисковать подорваться на мине, что, как вы понимаете, полностью исключить при разминировании невозможно.

Уезжая, эти солдаты погрузили свои устройства из алюминия, которые они тщательно завернули в мешковину, в грузовик и увезли с собой.

Неделю командир отделения разминирования сержант Булдаков аккуратно два раза в сутки выходил по радиостанции на связь, докладывал о ходе работ. Расположились саперы на холме со старым колодцем – воды в нем давно уже не было, однако сохранился полуразрушенный бруствер вокруг, и это было каким никаким, но защитным сооружением. Обезвреженные мины складировались в отдельной палатке, возле нее постоянно стоял часовой.

Так продолжалось до 4 мая. В ночь на четвертое сканнер следящей станции ГРУ засек странное сообщение радио саперов: Вот… «Это уже не они!»

По распоряжению генерала Терюхина к колодцу выехала группа проверки – три человека во главе с уполномоченным особого отдела саперного батальона капитаном Чепурновым. Они поехали на автомашине УАЗ, но до колодца не добрались – на подъезде против них было применено неизвестной оружие, которое вызывает полное уничтожение всего живого…

– С этого места поточнее, – попросил генерал Гараев, в свою очередь раскуривая сигарету.

– Свидетели, оставшиеся в живых, видели лишь фигуры у колодца, которые на мгновение поднимали и направляли в сторону цели алюминиевые трубы. Ни звука, ни каких-либо еще внешних проявлений применения это оружие не дает – просто исчезает живая материя.

Вот фотография спутника службы космического наблюдения. Как видите, все шестеро стрелков выстроились по кругу с какой-то неестественной правильностью. Направления выстрелов из их оружия выверены с математически неестественной точностью.

Впрочем, как таковых, выстрелов не было. Как я только что говорил, немногие свидетели применения этого странного оружия не слышали звуков, не видели вспышек.

Просто, товарищ генерал, исчезла вся растительность на почве в направлении удара из труб. Нет ни травы, ни насекомых. А что касается автомобиля УАЗ… То здесь то же самое.

Дивизионные разведчики, которые были отправлены к автомашине, как раз это все и обнаружили. Они даже все сфотографировали и доложили по команде.

Было решено использовать роту десантников, ребята скрыто подтянулись и заняли позиции, решив дождаться рассвета.

В это время из глубины «зеленки» к колодцу подошел отряд боевиков под командованием полевого командира Джегадина. По пятам ее преследовала группа спецназа ГРУ под командованием капитана Стерлигова. Как позднее оказалось, из боковой стенки колодца, возле которого расположились наши саперы, под землю идет ход длиной несколько километров, который, в частности, выводит к шоссе Карабулак – Надтеречный.

– Почему – в частности? – спросил Гараев.

– Когда позже спецназовцы Стерлигова преследовали остатки группы Джегадина под землей, им попадались боковые ходы. Но их не обследовали, так что где они заканчиваются, куда ведут, мы пока не знаем.

Генцель налили воды в стакан и промочил пересохшее горло. И продолжал:

– Как только бойцы Джегадина вышли на край зеленки, они внимательно изучили местность, обнаружили обложивших и окопавшихся десантников, а над колодцем – наш флаг и горящую электролампу. Её свет слепил глаза солдатам, и Джегадин решился на дерзкий шаг – боевики скрыто проползли между нашими окопами и ворвались на площадку у колодца.

Бруствер не позволил нашим десантникам ничего разглядеть из происходящего там в дальнейшем. Но мы тщательно изучили место происшествия, расположение тел и с большой степенью точности можем предположить – вот что произошло после того, как джегадиновцы ворвались за бруствер.

Часть наших саперов возилась на дне колодца – они минировали колодец, используя для этого все ранее обезвреженные мины. По крайней мере, в палатке, где мины до этого складировались, мы ни одной не нашли.

А другие… Я прошу прощения, тут ясности нет, но предположить можно, что боевикам пришлось на первом этапе иметь дело с нашим часовым. И вот этот часовой, будучи мертвым – в теле у него нашли три боевых ножа, причем поражены несовместимые с жизнью органы тела, так вот этот солдат свернул трем из них шеи, как курятам!

Остальные боевики встретили не менее мощный отпор, но убили их не всех – шестерых оглушили, именно оглушили, а не скрутили – десантники не слышали вообще ничего, все у колодца происходило в полной тишине – легкий шум заглушал стук работающей дизель-электростанции.