У Кремлевской стены (сборник)

Александр Киреев, любимец заводской молодежи, еще в годы самодержавия распространял в цехах большевистскую литературу, активно участвовал в организации забастовок, нелегальных собраний, звал юных пролетариев к революционной борьбе. После Февральской революции он одним из первых вступил в Союз рабочей молодежи «III Интернационал». Когда начались октябрьские бои, Киреев сражался на Остоженке, был среди красногвардейцев, которые занимали Центральную трамвайную электрическую станцию у Малого Каменного моста. Юнкера несколько раз пытались захватить станцию и прорваться через мост в Замоскворечье, где находились три школы прапорщиков, но каждый раз красногвардейцы и солдаты отбрасывали их назад. Сдерживая натиск противника, они то и дело переходили в контратаки… Участники этих боев вспоминали, что Киреев не знал страха и шел на врага с призывом «Бей белогвардейцев!». 29 октября молодой красногвардеец пал смертью храбрых на набережной у Малого Каменного моста.

Имя героя носит бригада коммунистического труда завода имени Владимира Ильича; А. Кирееву посвящен стенд в историко-революционном музее завода.

КРЕМЛЕВЦЫ

В ночь на 26 октября 1917 г. юнкера, заняв Манеж и Думу, пытались с налета овладеть Кремлем. Но солдаты, несшие караул у Троицких ворот, отказались открыть их без приказа Военно-революционного комитета.

До начала уличных боев оставалось еще около полутора суток, однако юнкера уже окружили Кремль и не выпускали оттуда грузовики с оружием для красных отрядов. Враги стремились захватить эту крепость, господствующую над центром Москвы и располагавшую крупнейшим арсеналом.

Охрану Кремля нес караульный батальон 56-го пехотного запасного полка. Там же дислоцировалась арсенальная команда. Обе части были большевистскими.

Еще 28 февраля, когда пришла весть о свержении царя, три роты 56-го полка отказались стрелять в восставший народ. 1 марта весь полк перешел на сторону революции. Солдаты дружно поддержали большевиков, видя в их программе единственный путь избавления России от кровавой войны, голода и разорения. В сентябре власти расформировали за «бунтарство» 8-ю роту кремлевского батальона, состоявшую из бывших фронтовиков. Но репрессии не запугали солдат. Чтобы избавиться от революционного подразделения, командование планировало отправить весь кремлевский батальон на фронт.

Другая воинская часть — арсенальная команда — после первоначального «сплошного угара меньшевистских и эсеровских настроении» в марте — июле, разочаровавшись в антинародной политике Керенского, быстро большевизировалась. На сентябрьских выборах в районные думы, когда партия Ленина получила большинство голосов, свыше 90 процентов арсенальцев отдали предпочтение ее кандидатам.

…Вечером 27 октября командующий белыми войсками полковник Рябцев предъявил Военревкому ультиматум, потребовав, в частности: «Немедленный отзыв из Кремля караульного батальона 56-го полка. Немедленный возврат вывезенного из арсенала оружия». На ответ давалось 15 минут. Одновременно Рябцев объявил Москву на военном положении. Одной из главных задач начавшегося контрреволюционного мятежа юнкеров был захват отрезанного от красных отрядов и окруженного Кремля. ВРК отверг ультиматум.

Общее собрание солдат-кремлевцев решило: «Кремль не сдавать». Был создан кремлевский революционный полковой комитет, организованы пункты боепитания и медицинской помощи. Каждая рота должна была по боевой тревоге занять закрепленную за ней часть Кремлевской стены для отражения штурма. «Несмотря на скудное вооружение и малое количество гарнизона, — вспоминал арсеналец Н. Карзыкин, — солдаты чувствовали себя твердо и непоколебимо, готовы были умереть на развалинах Кремля».

Но события приняли крутой и неожиданный оборот. Защитники Кремля стали жертвами чудовищной провокации.

В 7 часов 30 минут утра 28 октября Рябцев вызвал по телефону коменданта Кремля большевика прапорщика О. Берзина и заявил ему, что революционные войска в Москве разоружены и что во избежание ненужного кровопролития Берзин должен сдать Кремль. В случае отказа будет открыт артиллерийский огонь.

Проверить сообщение Рябцева было невозможно: юнкера, засевшие на телефонной станции, прервали связь защитников Кремля с ВРК.

Как быть? Обещанные Военревкомом подкрепления не прибыли. Ночной бой у здания Моссовета в это время затих. Красная артиллерия к обстрелу еще не приступила. Воцарившаяся в городе за стенами Кремля тишина как бы подтверждала слова полковника.

Рябцев дал Берзину «честное слово», что говорит «правду» и что солдатам надо только сложить оружие и разойтись. Юнкера же встанут на охрану кремлевских учреждений.

Берзин поддался на провокацию. Поверив Рябцеву, он решил, несмотря на резкие протесты солдат, снять караулы.