У кромки моря узкий лепесток

Хозяева и раньше путешествовали, когда их дети были еще маленькие, а Леонардо и вовсе не родился, и тогда тоже главной над слугами оставалась она. И хотя в прошлый раз Хуана безупречно выполнила возложенные на нее обязанности, на этот раз хозяева поручили управление домом своему сыну Фелипе, как будто на нее нельзя было положиться. Столько лет она служила семье, а ей отплатили таким пренебрежением, думала Хуана. Женщине хотелось собрать свои пожитки и кардинально поменять жизнь, но ей некуда было идти. Когда ее подарили Висенте Бискарра, отцу Лауры, в качестве оплаты за какую-то услугу, маленькой Хуаните стукнуло всего шесть или семь лет.

В то время сеньор Бискарра торговал древесиной, но теперь уже ничего не осталось от благоухающих лесов земли мапуче, вырубленных топором и пилой; вместо них посадили какие-то обычные деревья, из которых делали бумагу и ровные ряды которых напоминали солдат на плацу. Хуана в те годы была сопливой, босоногой девчонкой, едва понимавшей несколько слов по-испански, родным для нее был язык, на котором говорили индейцы мапуче. Несмотря на диковатый вид девочки, Бискарра взял ее в дом, поскольку отказаться от нее значило нанести смертельное оскорбление дарителю. Висенте Бискарра привез Хуану в Сантьяго и передал жене, которая, в свою очередь, перепоручила ее заботам домашней прислуги, чтобы те научили девочку основным работам по дому; остальному Хуана научилась сама, и помогли ей в этом способность слушать и желание подчиняться. Когда Лаура, одна из дочерей семьи Бискарра, вышла замуж за Исидро дель Солара, Хуану отправили прислуживать молодой хозяйке в новый дом. Хуана высчитала, что тогда ей было, наверное, лет восемнадцать, хотя официальной записи о дне ее рождения не существовало. С самого начала Исидро и Лаура дель Солар поручили ей роль ключницы; они слепо доверяли Хуане. Однажды женщина осмелела и, заикаясь, спросила, не могли бы хозяева немного заплатить ей, совсем немного, «простите, что прошу»; оказалось, у Хуаны имелись кое-какие траты и некоторые потребности. «Но ради бога, ведь ты член семьи, как мы можем тебе платить?!» — таков был ответ. На что Хуана позволила себе возразить: «Простите меня, но я не член семьи, я всего лишь ваша служанка, не более того». Впервые в жизни Хуана Нанкучео получила зарплату, которую стала тратить на сладости для детей и на пару обуви в год — для себя; остальное она откладывала. Никто не знал лучше, чем она, каждого члена семьи, она была хранительницей их секретов. Когда родился Леонардо и стало ясно, что он не похож на остальных, — его нежное личико было лишено какого бы то ни было выражения, — женщина решила жить настолько долго, насколько это возможно, чтобы заботиться о мальчике до конца своих дней. У Малыша были проблемы с сердцем, и доктора говорили, что долго он не проживет, но интуиция и любовь Хуаны отказывались принимать такой диагноз. Она терпеливо учила Леонардо самостоятельно принимать пищу и пользоваться туалетом. Другие семьи скрывали таких детей, стыдились их, считая появление их на свет наказанием Божьим, однако благодаря Хуане с Малышом все было по-другому. Поскольку он всегда выглядел чистым и опрятным и никогда не кричал и не топал ногами, родители представляли его своим знакомым наряду с остальными детьми.