У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем! (СИ)

— Может это возраст дал знать? Чай не молодка уже, вот шея и хрустит…

— Что-о-?.. — опешила я.

— А коленки не ноют? — продолжал подтрунивать Матео. — А то Дарья вон все жалуется, что ходить ей тяжело в последнее время.

— Пока еще нет, спасибо за заботу, — передразнила я свекра.

— Тогда я бы поспешил с ребятишками, — сообщил о своем желании глава клана.

Жених только посмеивался, поглаживая меня по спине.

— Поспешишь, народ насмешишь, — подняла палец вверх, — а я предпочитаю делать все по уму.

Мы болтали по-семейному, а вокруг гуляли гости. Со всех селений приехали поздравить. Причем дальние веселились во всю — отплясывали и искренне кричали пожелания и тосты. А вот соседи из Елового, особенно солидные амы, улыбались реже, когда тяжелый взгляд амы Лизаветы или аты Матео проходился по рядам. Вот от этого сидела я вроде и счастливая, но с грустинкой.

Мне пошили красивое шелковое платье жемчужного цвета с пышным подъюбником и открытыми плечами, справили туфельки из светлой кожи. А уж какое ожерелье дорогущее преподнес Дин! Заморское, с Желтой стороны, только там умеют такие делать. В волосах у меня белые цветы любимой аррайи и жемчуг. Дин в Храме Луны чуть не обернулся при моем появлении от восхищения. Каждая гостья это заметила и во время танцев уже ни одна даже не дернулась в сторону моего мужа, лишь косились завистливо. А мы, словно прикипев друг к другу, танцевали, касались, пили глазами, кажется, саму душу. В груди мурчали наши звери, рассказывая на своем, кошачьем, о любви.

И вот, присев отдохнуть, я вновь задумалась об отношении ко мне женщин клана — настороженном, опасливом, словно я враг им. И не могла понять, в чем причина? С грустью вспомнила первый день, когда пришла в Женский дом, как в Еловом назвали здание, где ама Дарья принимает будущих рожениц. Интересно, что построить его рядом с трактиром пришло в голову родственнице Мишека и Дашека, вышедшей замуж за сына трактирщика. Предприимчивая гиена вовремя смекнула, что народ приезжает отовсюду и не у всех есть родня, у которой можно остановиться. А кушать хочется всем. И отпраздновать рождение детей опять же.

Ну а я… Не поверили мне, что я сильная, одаренная повитуха. По поводу знахарки лишь презрительно хмыкали и не подпускали. Я несколько дней пыталась доказать, что могу быть полезной, но все бесполезно. Открыто меня, жену наследника клана, не обзывали и не выгоняли, но нежелание иметь дело со мной было таким явным, что я сдалась. Больно, конечно, но у меня есть Дин и наш дом.

Потом мы поговорили с Дарьей за ужином у родителей Дина, но она так и не смогла убедить изначально настроенных против меня женщин, даже слушать не захотевших, что я настоящая целительница, а не пустозвон.

Хвеся заступалась за меня, но и ее постигла участь изгоя. В женскую компанию нас не принимали. Но скучать и переживать нам было некогда. Мы вместе проводили время в ожидании моей свадьбы, занимаясь своими домами. Зато теперь не стыдно гостей пригласить в уютный дом с черепичной крышей, за белым штакетником. Вечерами мы с Хвесей шили, вышивали и учились плести местные коврики под руководством Лизаветы и Дарьи. Они с удовольствием учили нас всему, что знали сами. Частенько у нас засиживался Мирон, с которым у Дина дела. А мы с лисичкой исподтишка любовались нашими суровыми мужчинами.

Зато меня признали еловские детишки. Как-то раз, когда я ходила по полю, собирая траву для настоек, помогла мальчишке, поранившему ногу. Мы вместе вернулись домой, потом слово за слово разыгрались. Спустя день мальчишка прибежал с другом, и теперь к нам во двор бегает едва не половина местных детей. Мы с Хвесей развлекаем их играми, которые знаем с детства. Повитухой я приняла половину детей из Волчьего клыка, так что мне не привыкать дружить с малышней и занимать их.

Вот и сегодня на свадьбе моему счастью искренне радовались именно дети. Мы с Хвесей водили с ними веселый хоровод и дружно пели смешную, задорную песенку под музыку, а они громко подпевали. И вновь удивительное дело: из соседних сел нас все поддерживали, Дина хвалили за жену, а свои качали головами. Даже слышала шепоток: «Непутевая, как дите неразумное, один ветер в голове…» и прочие неприятные и обидные слова. За что? Непонятно!

Свадьбу отгуляли к ночи, а после сидели с мужем и разбирали подарки. Я повертела пару только что не битых молью шерстяных носок:

— Им небось лет десять, не меньше.

Дин усмехнулся понятливо, почесал за ухом с досадой и пообещал:

— Ничего, разберутся со временем и все наладится.

— В чем разберутся? — Я отложила видимо не нужные неведомым хозяевам носки в сторону и, подняв многочисленные юбки, села к мужу на колени и приникла к его груди.

Мое сказочно красивое платье раскинулось пышной пеной на ногах Дина. Он запустил пальцы мне в волосы, погладил и тихо ответил:

— Что они дальше своего носа не видят. Потерпи немного, я позабочусь об этом.

А дальше был, наверное, самый нежный наш поцелуй — теплый, мягкий, забирающий все тревоги и обещающий любовь и защиту.

Глава 28