У любви в плену

Следующие полчаса Сойер провел за починкой двери, несмотря на то что благодарности он, естественно, не дождется. Трава опять разрослась. Он отправился на поиски древней газонокосилки, которую обнаружил за домом, и привел в порядок газон и задний двор. А поскольку работы больше не было, вернулся к входной двери.

На пороге стоял его отец, Нолан Томпсон, сегодня одетый. Явный прогресс по сравнению с прошлым разом, когда он встретил Сойера в нижнем белье.

— Я говорил тебе, что нанял мальчишку делать все это! — прорычал он тем же низким, хриплым голосом, который в свое время так ужасал Сойера. До тех пор, пока он вдруг не осознал, что больше и сильнее отца. И вместо того чтобы принять его обращение за какой-нибудь глупый недостаток, Сойер оттолкнул его.

Ему было шестнадцать. После этого оба хранили молчание до последнего года жизни Сойера дома. Контактировали они редко и холодно, однако свой двадцать пятый день рождения он провел рядом с отцом в больнице, когда у Нолана случился первый сердечный приступ. Это было десять лет назад. Их встречи остались такими же молчаливыми, только к ним прибавились еще два приступа и несвойственная отцу моральная неустойчивость, которую Сойер ненавидел. Потому что каждый раз, глядя на него, чувствовал жалость и вину, а любые эмоции он терпеть не мог. Сойер оглядел двор.

— Ну и где этот образец добродетели, которого ты нанял?

— Он будет здесь.

— Ага.

— Если он сказал, что придет, значит, придет. Он появляется вовремя, не выступает передо мной и не грабит меня.

Однажды Сойер действительно украл у отца несколько вещей. Господи, тогда он был двенадцатилетним идиотом. Однако отец помнил до сих пор.

Да, Сойер был испорченным до мозга костей ребенком и еще худшим подростком. Боже, сколько ему потребовалось усилий, чтобы избавиться от своей глупости и стать человеком, который может чего-то стоить.

Однако для Нолана время остановилось.

— Дверь гаража починена, так что можешь опять там парковаться. И нужно полить траву.

Очередной рык был, видимо, знаком одобрения, хотя вряд ли относящимся к Сойеру. Тот заглянул в дом. Никого. Похоже, нанятая им домработница не вынесла дурной характер Нолана. Кроме того, женщина покупала еще и продукты, а отец наверняка ел всякую гадость, не подходящую для прописанной ему диеты.

— Салли не приходила на этой неделе?

— Ее нет в городе.

Проклятие! Сойер прошел мимо отца в дом, чтобы проверить холодильник. Почти пусто. Достав из бумажника несколько купюр, он положил их на кухонный стол и хотел выйти. Отец преградил ему дорогу. В глазах у него был гнев и что-то еще.

Стыд.

— Я вернусь завтра с продуктами, а также привезу кого-нибудь для уборки.

— Не стоит беспокоиться. У меня есть парень.

— Отлично.

— Отлично, — процедил Нолан, потом неловко умолк. — В общем, я… меня ждет вторая операция на сосудах.

— Когда? — У Сойера замерло сердце.

— В пятницу.

— Я буду там.

— Это же плевое дело. Ничего страшного.

— Я там буду, черт возьми.

Сойер уехал с отвратительным чувством. Как всегда. Теперь, чтобы взбодриться, ему требовался кофеин. Припарковавшись у магазина, он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.

Нет, сейчас ему требовалось нечто другое, а не кофеин. Горячий душ и страстная женщина могли…

Выстрел прервал его размышления. Стекло, разбившееся вдребезги, затем топот убежавшего человека не сулили ничего хорошего. Сойер уже выпрямился, когда из магазина выскочил парень, крепко прижимавший свитер к телу, словно что-то защищая.

Когда он пробегал мимо, из-под свитера вылетел кусок бумаги.

Именно такой встряски ему и не хватало, подумал Сойер, увидев ее цвет. Деньги.

Парень тем временем прыгнул в разбитую машину и рванул с места.

Проклятие! Сойер включил газ, уже на ходу сообщив по телефону, что преследует грабителя. Паршивый седан перед ним свернул в конце города направо, очевидно, направляясь к открытому шоссе. У въезда на скоростную автостраду с транспортными развязками подозреваемый обогнал два медлительных фургона и помчался дальше. Значит, его целью был маленький спокойный округ с домами среднего размера, трудолюбивыми жителями и детьми. Множеством детей.

Сойер опять выругался и, следуя за седаном, одновременно сообщал по телефону свои координаты. К счастью, в середине рабочего и учебного дня улицы были относительно пустыми.

Резко свернув за угол, седан подлетел на бордюрном камне и едва не опрокинулся, правые покрышки лопнули, он потерял скорость, а потом вообще заглох.

— Стоять! — приказал Сойер, остановившись позади седана.

Он ненавидел пешие погони. Но подозреваемый, естественно, бросил свою машину и побежал.

Черт! Схватив запасную пару наручников и сунув их в задний карман джинсов, Сойер выскочил на тротуар.

— Стоять! — крикнул он снова. — Полиция.