У Лукоморья

В архиве известного собирателя исторических документов Псковщины — бывшего Псковского митрополита Евгения Болховитинова, ныне хранящемся в Украинской академии наук, нами обнаружены записи интересных древних сказаний и легенд о Ворониче. Этнографы-фольклористы за последние годы собрали большой материал устного народного творчества о древнем Святогорье. В наше время следы древнего Воронича обнаружены и в Тригорском парке, и за его окраиной. Это многочисленные остатки каменных фундаментов усадебных домов, клетей, амбаров и лавок ворончан и даже старинного театра — «петрушкина баловня», как его тогда называли.

Среди следов есть и курганы, расположенные на полях, что за северной границей парка. Сохранился большой курган и в самом парке. На этом высоком кургане стоит прославленный Пушкиным «дуб-великан». Это старейшее дерево не только в Тригорском, но и во всей округе Пушкиногорья. Современные ботаники рассуждают о нем разно, каждый по-своему датируя возраст дуба. Одни утверждают, что ему 300 лет, другие дают больше, а некоторые избегают датирования...

Лет двадцать тому назад в заповедник в качестве гостя приехал немецкий ученый ботаник-лесовод Карл Хунтер. Он был на совещании в Ленинграде и привез с собой новый инструмент, которым можно измерять годовые кольца в стволе дерева. Это особая игла, полая внутри, которая под сильным давлением «простреливает» ствол дерева в нужном участке. К сожалению, своим прибором Хунтер не смог установить точное количество колец нашего дуба, так как внутри его ствола имеется прогнившая древесина. Условная датировка Хунтера — 400 лет!

Услышав эту дату, я еще крепче утвердился в своем предположении, что курган и дуб — это памятные знаки 1581 года.

Тут я должен рассказать о том, что случилось с прославленным дубом в 1941—1945 годах.

В 1945 году, закончив разминирование Тригорского, мы, работники заповедника, вместе с саперами, прибывшими специально из Ленинграда (станция Понтонная), и ленинградским ботаником Терентьевым приступили к спасению «дуба уединенного», которому гитлеровцы причинили большие беды.

Проводя оборонительную линию «Пантера» через Тригорский парк, фашистские вояки устроили в глубине кургана, под сенью дуба, командирский блиндаж размером 5х5х5 метров, отделали его внутри досками, снятыми с полов Святогорского монастыря, потолком служила корневая система дуба, обшитая сосновыми горбылями. Почти три года несчастное дерево стояло «на весу», с обрубленными корнями.

Осторожно удалив из блиндажа доски и бревна, мы увидели, что земля кургана перемешана с огромным количеством сильно истлевших черепов и других человеческих костей. Несколько черепов были нами взяты и срочно отправлены в Ленинград, в Институт антропологии, для датировки. Вскоре в заповедник приехал сотрудник института, который сказал, что обнаруженные черепа можно датировать XV—XVI веками.

После ликвидации блиндажа мы подвезли к дереву несколько машин хорошей огородной земли и конского навоза и засыпали яму. А потом по нашей просьбе из Пскова прибыла пожарная машина с лестницами — были обрезаны засохшие ветви кроны дуба-инвалида. В течение нескольких часов пожарные производили «омовение» кургана, дерева и прилегающего к кургану участка земли. Вскоре дуб ожил. С тех пор прошло сорок лет. Наш богатырь сегодня, как встарь, могуч и красив!

До нашествия Батория Воронич считался одним из самых больших городов Псковщины (после Пскова, конечно!). В нем была хорошо оборудованная крепость с пороховыми погребами, артиллерийскими орудиями, крепостными стенами и башнями. Город имел несколько посадов, слободу, деревни, шесть монастырей и церквей с полными причтами, около тысячи разных зданий. Всего в сем городе обреталось около 4000 человек.

«Здесь обилие во всем... На полях большой урожай и много хлеба»,— писал о Ворониче в своем дневнике секретарь Батория ксендз Пиотровский.

Осадив Воронич со всех сторон, Баторий не смог с ходу взять город, в особенности его крепость — кремль. Ему потребовались для этого устрашения. Пойманных ворончан интервенты сажали на кол, жарили на огне. Все это делалось, чтобы показать засевшим в кремле: сдавайтесь, мол, а то вам еще хуже будет!

Наконец последний штурм, не одна сотня снарядов и атак, и Воронич был взят. Пленных баб повели пёхом в Польшу, где их ждали заранее построенные лагери-деревни под названием «Воронич». (Не поверив этому, я в 1953 году специально съездил в Литву, где действительно нашел деревню под названием «Воронич»).

Взяв город, Баторий расположился на берегу Сороти отдохнуть. Для войска разбили огромный — вдоль Сороти в сторону Великой — лагерь, а для полководца поставили королевский шатер с походной церковью-костелом и придворными службами. С утра до ночи неслись по полям и лугам пропавшего города торжественные звуки органа...