У меня был нарисован мячик (СИ)

Интересно, где мой круг воздыхателей? Или я бракованная какая-то?

— Почему мы стоим вдвоем, гонтик?

— Мой экипаж переживает за меня, и дает шанс своему командиру, — мужчина осторожно коснулся распущенных по плечам волос, ноздри широкого носа затрепетали, втягивая мой запах.

— На что шанс? — прикинулась дурочкой, желая получить лестные уху признания.

— Понравиться красивой женщине, — оправдал мои ожидания мужчина, задумчиво перебирая в пальцах светлые длинные пряди.

— Но Совет…

— Вы — землянка, суалла, и мнение Совета можете игнорировать, выбирая любого мужчину кафарийца, — перебил Ройт, и тень вновь проскользнула по нахмуренному лицу. Он одернул руку и отвернулся.

— Что-то вы не очень рады заботе вашего экипажа, — прикусила губу, не понимая странных скачков настроения у гонтика.

— Не тешу себя напрасными надеждами, — он скрипнул зубами, стискивая кулаки. Я вновь провела пальцами по каменному предплечью, разглядывая расступающееся перед ними защитное поле.

Если барьер больше не защищает — хозяин не опасается меня, доверяет. Так сразу!

— Отчего вы, гонтик, решили, что Кафа любит вас меньше других, если именно вы услышали призыв о помощи? Похоже, ваша команда лучше понимает вашего святого! — подколола капитана, ошеломленно разглядывающего скользящие по предплечью пальцы.

Кафариец перехватил ладонь, поднес к лицу, быстро глянул на коротко остриженные ногти. Мои бледные и тонкие пальцы странно смотрелись на темной с едва заметными полосками на тыльной стороне ладони, оканчивающейся когтистой широкой пятерней.

— Суалла Кейт, вы даете мне разрешение на ухаживания? — с придыханием одними губами произнес мужчина, осторожно согревая дыханием мою похолодевшую ладошку.

— Даю, Ройт… — согласно кивнула, искренне надеясь, что не пожалею о принятом решении.

Повернувшись к весело галдящему залу, где каждый занимался своим делом, он радостно заорал:

— Она согласилась!

Троекратное «Слава Кафе!» заставило дрогнуть стены зала.

— Я хочу преподнести вам подарок, прекрасная суалла, — Ройт держал на ладони ожерелье из сиреневых жемчужин.

— Вот так сразу? — смутилась я, понимая, что на Земле эта диковинка потянет на целое состояние.

— Это необычное украшение, — мужчина, не спрашивая разрешение, быстро застегнул нитку на шее и поднял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Это устройство, считывающее отдельные элементы памяти, где хранятся ваши личные предпочтения. Устройство модулирует любимый вами образ и транслирует на мое теа, заставляя мое тело меняться согласно вашим вкусам.

— Теа?

— Силовое поле вокруг меня — это часть организма, позволяющая, в том числе менять внешность и пол.

Пелена поблескивающего теа уплотнилась, становясь непрозрачной, пряча мужчину от любопытных глаз в кокон. Внешность улыбающегося кафарийца поплыла, смазалась. Я нервно сглотнула, понимая, что вижу перед собой метаморфозу, похожую на рождение бабочки. Я бы давно сорвала с шеи чертовы бусы, но боялась неосторожными действиями навредить будущей «бабочке». Со страхом следила за разноцветными искорками, пробегающими по плотной, сероватой поверхности, начавшей кое-где истончаться. Сердце отстукивало секунды, силовое поле бледнело, и я со страхом ждала появление копии капитана Эрленда. Теа еще окутывала торс и ноги кафарийца, когда на меня из-под косматых белых бровей глянули желто-зеленые совершенно незнакомые глаза. Светлая спутанная шевелюра неряшливыми прядями прикрыла низкий лоб и уши. Мужчина озадаченно потер массивную челюсть, заросшую светлой щетиной, обнажил желтые клыки и зарычал.

Яркая вспышка ослепила, успела заметить, как недоумение на лице кафарийца сменилось мукой, вскрикнула, почувствовав, как неведомая сила рвет на атомы мое тело.

Часть 2 Глава 1

Часть 1

Его бьют, а он не плачет

Веселее только скачет…

(загадка)

Глава 1

Кейт

Боль немилосердно вырвала из забытья, возвращая в реальный мир. В висках стучали молоты, пытаясь проломить выход наружу, на ребрах, судя по тяжести, устроился слон, не меньше. Я скосила глаза на грудь, пытаясь разглядеть наглеца. Пушистые лапки и жопка, стыдливо прикрытая хвостом, устроились между холмиков груди. В воздухе неприятно запахло. Я закашлялась от вони, евшей глаза.

Кот, ну надо же! Воздух испортил! Вот свинья! Надо согнать наглеца и скорее.

Но тело, мертвой колодой валявшееся на широком диване, отказывалось двигаться. И наказывало нерадивую хозяйку болью за каждую попытку изменить положение.

Ничего себе посидели и расслабились! Сюз, я тебя убью! Вот встану и убью! Но сначала твоего засранца кота.

— Чар, скотина, слезь с меня, — прохрипела я, совладав с рукой, слабо толкнула ладонью в пушистый зад, за что тут же получила хвостом заряд шерсти в пересохший рот.