У меня был нарисован мячик (СИ)

— За бестиарием. У самого входа на арену, — не поднимая глаз, проговорил Ри. — И возьми мое полотенце. Мой запах припугнет тварей, и они своим воем не перебудят охрану.

Демон грузно улегся на ложе, отвернулся к стене и укрылся с головой, давая понять, что разговор окончен. Он помог, решив, что неизвестной ему землянке нужен кто-то знакомый рядом в последние минуты жизни. Все это память о какой-то Ириш, женщине, благодаря которой он не терял рассудок в ипостаси демона и сохранял человечность.

Стараясь не греметь посудой, я помыла плошки, раздумывая, как встретиться с Керолл и как ей помочь. Постепенно крики возбужденных зрителей и вой тварей из бестиария утихли. Сторожа, обойдя территорию, больше не маячили под дверьми бараков, обсуждая недавние схватки и хвастаясь выигрышем на ставках. Легкая облачность приглушила сияние взошедших один за другим спутников. Собрала в узелок немного еды, целебный отвар и мазь демона. Скрывая светлые волосы, повязала на голову темную ткань, заменявшую демону полотенце, стараясь не шуметь, выскользнула за дверь. Если Ри слышал, как я ухожу, то не подал виду. Прижимаясь к стене, стараясь быть в тени короткого козырька крыши, пробиралась к клеткам с хищниками, выловленными в ближайших пещерах. Когда моя тень падала на каменные полы клеток, чудовища поднимали головы, угрожающе рычали, но оставались на месте, не пытаясь атаковать. Как и предсказал демон, меня защищал запах более опасного и сильного хищника. Черные и светлые с темными полосками гигантские лигры. Косматые дахары, размером с медведя. Шипастые пещерные крысы ростом с теленка. Аллигаторы или алиги, передвигающиеся на длинных задних конечностях, заканчивающихся ядовитыми шпорами и когтями. От вида и запаха нечистот от мутировавшей нечисти меня затошнило. Стараясь дышать ртом, прислушалась, надеясь, что сторожа благополучно режутся в азартные игры, коротая время до следующего обхода. Звуков шагов или речи не слышно, до ворот и клетки с Керолл рукой подать. Вокруг только звуки беспокойно спящих тварей и во сне переживающих схватки и дележ мяса. Чем дальше от барака и ближе к арене, тем медленнее и осторожнее я кралась, пригибалась, замирала, когда одна из лун выползала из-за туч.

Когда громада ворот нависла надо мной, я остановилась. В тени клетки с частыми прутьями, усеянными острыми шипами, тихо сопела тварь, два хвоста которой переплелись и нервно подергивались во сне, гоняя пыль по полу клетки. Одна из стен клетки примыкала к невысокому огороженному домику, бывшему когда-то обычной клетью для крупных тварей. Но переделанному в ту самую клетку смертников. Светлая глина, для усиления смешанная с осколками костей и камнями, послужила для кирпичей, которыми обложили клетку с четырех сторон, оставив узкое оконце и дверь, дополнительно к решетке декорированную в местном стиле. В клетушке, где ютились двое обреченных, стояла подозрительно тишина. Их не охраняли, посчитав, что дело совсем плохо. Неожиданно донесся громкий вскрик и ругань на языке псов. Присев у стены, я прислушалась. От дорожки, ведущей в город, донеслись голоса сторожа и блондина-насильника, спорящие на повышенных тонах. От звука знакомого голоса меня передернуло от отвращения. Подвыпивший пес побился об заклад с Гархаром и пришел требовать поединка с пленным кафарийцем. Соплеменники, набившиеся блондину в сопровождение, яро поддержали Денга, надеясь на зрелищное, особо мучительное убийство ненавистного кошака. Демон Ри, не соглашавшийся предавать проигравших мучительной смерти, растягивая агонию жертв, не устраивал кровожадных суахалов.

— Кивос, какого дахара ты упрямишься? Открывай смертную и выволакивай кошака! — бугаем ревел блондин. — Я докажу ему и всем кто сомневается, что Кафар принадлежит нам, а не этим… ошибкам природы. Голым кулаком докажу!

— Орре Денг, остынь и проспись! — рявкнул сторож, грудью защищая вверенных ему гладиаторов и зверье. — Завтра приходи и сразишься на арене, как положено! Чти правила!

— Положено у меня на ваши правила! Открывай, а то отведаешь моего кулака! — перешел на угрозы блондин.

Денгар рванул в сторону клети, но был сбит ловкой подножкой сторожа. Пес тут же оседлал пьяного брыкающегося блондина, глотающего пыль, пытаясь связать ему руки за спиной. За Денга вступились нетрезвые компаньоны, стоящие на ногах только потому, что подпирали друг друга. Заплетающимися языками, они увещевали сторожа отпустить пса по-хорошему.

Я притаилась у клетки с двухвостым мутантом и проклинала белобрысого урода, спутавшего мне все планы. Спящая в клетке тварь, разбуженная ревом загулявшей толпы, завозилась, грузно поднялась на ноги и потопала ко мне, пофыркивая.

Когда носороги успели отрастить клыки, пластины брони по всему телу, хвосты и львиные лапы?