У меня был нарисован мячик (СИ)

Наставник от бога, он движением пшеничной брови мог сказать больше, чем иной преподаватель часом назидательной лекции. Ставил на место одним негромко произнесенным словом зарвавшихся хулиганов и невоспитанных девиц. А как он смотрел! В тени золотистых ресниц, словно выгоревших на солнце, взгляд прозрачно-голубых глаз казался ласкающим и нежным, как весеннее небо. Когда он останавливался на мне, взмахом длинных пушистых ресниц напрочь выдувало из головы все формулы и аксиомы. Как неизлечимо влюбленная, я ходила у него в хронически отстающих, хотя с остальными предметами вполне справлялась. Утешало, что не я одна такая.

— Кейт, — голос капитана отвлек от воспоминаний. Он подошел, стискивая вцепившегося мертвой хваткой в китель, мальчика. Губы упрямо сжаты. Он оторвал адмиральский шеврон и сунул мне в карман, — назначаю тебя главной. Теперь ты отвечаешь за экипаж и за детей. Постарайся сохранить всех до появления спасателей. Я надеюсь на тебя, Кейт.

Я глянула на серебристые крылышки на фоне фиолетового космоса и созвездия Медведицы, слабо улыбнулась и кивнула, убирая выбившуюся светлую прядь.

— Слушаюсь, адмирал Лиран.

Не говоря больше не слова, мужчина обхватил плечи свободной рукой и накрыл мои губы поцелуем. Горячие, сухие губы обожгли пламенем поцелуя, столько тоски по несбывшемуся и горечи было в нем. Он прощался и просил прощения. Прижав до боли к себе, прошептал в ухо:

— Кейти, прости и береги себя! Береги всех! — легко коснувшись губ, он сунул мне на руки захныкавшего мальчишку и отвернулся, открывая люк спасательного шаттла.

Моего короткого всхлипа не услышал, как и ехидного смешка подошедшей брюнетки, поправляющей футболку на пышной груди.

Мы с Кьярой и детьми на руках заняли кресла, где крепкие ремни в случае неудачного приземления могут спасти жизнь. Две худенькие шатенки Марика и Лорен заняли кресло рядом со мной, так же пристегнувшись ремнями. Пухленькая Наташа села у нас в ногах и накрыла голову руками. Детям вкололи снотворное, чтобы легче перенесли спуск и болтанку в атмосфере. А в случае неудачного исхода, чтобы крохи не мучились.

Система безопасности предупредила об отключении подачи воздуха и обогрева на корабле. Из ангара послышался двойной звук выстрела. Кьяра охнула и прижала малышку, скупая слеза скатилась по ее щеке. Сжимавшие мое плечо пальцы капитана, отдававшего мне последние приказания, застыли. Он с трудом оторвал руку и набрал на пульте команду старта. Поцеловал волосы сына и нажал пуск. Система начала обратный отчет.

— Кейт, — он хотел что-то сказать, но голос сорвался.

— Эрленд. Мы назовем эту планету Эрленд, — повернувшись, срывающимся голосом прошептала ему в губы. — Тебя не забудут. Обещаю.

Капитан рвано выдохнул. Прижался губами к моим, и через секунду за нами хлопнул закрывающийся люк. На панели зажглись зеленые огоньки, шаттл начал работу в автоматическом режиме по загруженной ранее программе полета. Створы ангара дрогнули, расходясь в стороны. В образовавшуюся щель полетел мусор, скопившийся на полу. Одна из девушек вскрикнула, мимо протащило и выкинуло в космос мертвой тело Лирана с алым пятном вместо затылка. Следом за ним тянуло, оставляя кровавый след на полу, бородатого штурмана. Я отвернулась, кусая губы и борясь с рыданиями. Рядом раненной волчицей выла Кьяра. Девчонки всхлипывали, вцепившись друг в друга мертвой схваткой. На приборной панели вспыхнул ноль и шаттл потащился прямо по кровавой полосе, оставленной штурманом. Прижав безвольное тело мальчика, я молилась, прося всех богов спасти нас. Несмотря на ужас ситуации, мозг отказывался умирать в двадцать пять. Шаттл вздрогнул, поднялся и рванул в темный провал космоса. Туда, где вдалеке крохотной искоркой вспыхивал новая планета, носящая имя адмирала Эрленда Лирана.

Глава 2

Глава 2

Шаттл справился, даже после взрыва второго двигателя, когда нас взрывной волной завертело волчком, выровнял курс и достиг орбиты планеты. Проблема с перегрузкой сказалась только при посадке. Он не вышел на заданную точку и не дотянул до вполне приличного песчаного пляжа, шлепнувшись и, проехав юзом, в горах на каменистом плато. Анализы воздуха обнадеживали, кислорода в атмосфере чуть больше, чем на Земле. Я рискнула открыть люк и выйти первой, предоставляя возможность девочкам возиться с Кьярой и Наташей, потерявшим сознание. Мальчика оставила в салоне и, вооружившись плазменным пистолетом, обошла периметр плато, примыкавшего к уходящей вверх скале с одной стороны и обрыву, открывающему чудесный вид на узкую полоску джунглей и метров пятьсот песчаной полосы пляжа у синего океана, с другой. Над ним у горизонта висел рожок спутника нежно-сиреневого цвета. Легкие сумерки укутывали окружающее в этот приятный и успокаивающий цвет. Первозданная красота и дикая природа. Ноздри вздрагивали, выпивая густонасыщенный йодистыми запахами моря воздух. Дышалось легко, как после грозы. Новооткрытый мир Эрленд оправдывал свое имя. Был точь-в-точь, как капитан Лиран, прекрасный и лаконичный. Я усмехнулась своим мыслям и сравнениям.