У меня четыре туза

– Мне еще потребуется ваш косметолог, – добавила она.

– Конечно, мадам Рольф.

Хельга наполнила ванну и, лежа в облаках ароматной пены, думала о Гренвилле. Сегодня! Закрыв глаза, она представила, как он нежно касается ее, приникает к губам, и издала тихий стон вожделения.

Затем, облачившись в голубой брючный костюм, она связалась с консьержем и попросила прислать к ней метрдотеля.

– Мне нужно организовать ужин на двоих, здесь, в номере, – объявила Хельга, когда он прибыл. – Нечто особенное. Что можете предложить?

– Все зависит от ваших предпочтений, мадам, – парировал метрдотель. – Не могли бы вы намекнуть: рыба, мясо, птица?

– Я же сказала – нечто особенное, – нетерпеливо повторила Хельга. – И никаких официантов в номере. Ужин нужно накрыть заранее, и чтобы все было безупречно.

– Разумеется, мадам. Тогда я рекомендую мусс из лобстеров и телячьи тефтели с грибами; сыр, разумеется, и, быть может, шампанское во льду. Телячьи тефтели – одно из наших фирменных блюд, и его можно оставить на тарелке с подогревом. Так что официант не понадобится, мадам.

Хельга кивнула:

– Если это лучшее, что вы можете предложить…

– Уверяю, мадам, вы не будете разочарованы. Только шампанское, и никаких других вин.

– Тогда к восьми часам.

– Все будет готово, мадам.

Тем временем в бистро на Левом берегу Арчер и Гренвилл держали военный совет.

– Сегодня наступает день «Д», – объявил Гренвилл. – Тащу ее в постель. Мне удалось выжать еще пять тысяч у этого противного мелкого скряги. Твоя доля. – И он протянул Арчеру тысячефранковую купюру.

Арчер, весьма обеспокоенный скоростью, с которой таяли средства в дорогом для жизни Париже, охотно принял деньги.

– Я прочитал весь тот хлам, который Паттерсон дал мне, – продолжил Крис. – В здравом уме на эту идею, скорее всего, никто не купится?

– Это возможно, но крайне маловероятно, – сказал Арчер. – Это рискованная игра, но я уверен, что Хельгу план не заинтересует. Она слишком дальновидна, чтобы вкладываться в такой проект. Вот что надо сказать ей…

В течение следующего получаса Гренвилл слушал, затем, когда Арчер закончил инструктаж, кивнул:

– Да, все это я сделаю. Но что дальше, когда она откажется? Как мы поступим? Есть какая-нибудь идея, Джек?

– Зародыш идеи, которую пока рано обсуждать. Уложите ее в койку. Это самое важное. Именно в постели она станет твоей. – Арчер улыбнулся. – И моей.

В восемь вечера два официанта зашли в номер Хельги, накрыли стол, поместили на тележку тарелку с подогревом и два ведерка со льдом, в которых стояли бутылки шампанского. Пока они хлопотали, сгоравшая от нетерпения Хельга то и дело поглядывала на часы. На ней был шикарный костюм абрикосового цвета от Диора. Украшения были просты: золотые серьги, золотые браслеты. Выглядела она красивой, как никогда.

Прибыл метрдотель и проверил последние приготовления к ужину.

– Теперь все в порядке, мадам, – заявил он. – Все в наилучшем виде, таким и останется. Уверен, вы будете довольны.

Хельга кивнула:

– Спасибо. – Она вручила ему стофранковую купюру, и метрдотель, поклонившись, ушел.

Хельга металась по номеру, то и дело посматривая на часы. Когда стрелки показали 20:30, в дверь постучали. Ей с трудом удалось удержаться и не побежать навстречу. Она открыла дверь.

Гренвилл, в безупречно сидящем черном костюме, при итонском галстуке, взял ее руку и поднес к губам.

– Как вы прекрасны! – воскликнул он. – Мне кажется, прошел целый век с последней нашей встречи. – Войдя в комнату, он заметил накрытый стол. – Но, Хельга, я собирался отвезти вас…

– Только не сегодня, – заявила она, сдерживая дыхание. – Сегодня я угощаю. Давайте выпьем. – Ее рука указала на бутылки на отдельном столике. – Я буду мартини с водкой.

– Это и мой любимый напиток, – сказал он и, поставив на кресло портфель, принялся смешивать коктейль. – Как покупки? – Он улыбнулся. – Приобрели что-нибудь фирмы «Бальмен»?

– Нет. Гуляла по очень скучным стройплощадкам с двумя очень скучными коллегами. А вы?

– У меня в точности то же самое! – Гренвилл рассмеялся. Он принес напитки к большому столу и, когда Хельга села, подвинул стул поближе к ней. – Что мы будем есть?

Она сделала глоток и одобрительно кивнула:

– Коктейль так же хорош, как если бы делал Хинкль.

– Хинкль? Кто это?

– Старый верный мажордом, которого я оставила дома во Флориде. Еще у него получается дивный омлет.

Старые верные мажордомы Гренвилла совершенно не интересовали.

– Но вы не ответили, что мы будем есть.

– Похоже, вы проголодались.

Крис расцвел в своей ослепительной улыбке:

– Еще как! Я только что из Ниццы. Отвратительную жратву, которую подают в самолете, я проглотить не могу, поэтому не ел целый день.

На самом деле на пути обратно в Париж на своем «мазерати» он слегка подкрепился, но Гренвилл никогда не упускал случая снискать сочувствие женщины.

– Из Ниццы? Обожаю юг Франции. Допивайте коктейль и приступим к ужину.

Пока Гренвилл раскладывал мусс из лобстера, Хельга неотрывно смотрела на него и думала: «Он и правда замечательный! Таких чудесных мужчин я никогда в жизни не встречала».