У меня для тебя только клыки (ЛП)

– Что не так? – спросила она, обнимая его за талию, пробегая руками по его накаченному прессу.

Райс посмотрел на нее, все еще немного изумленными янтарными глазами и улыбнулся.

– Думаю, мой маленький братец наконец встретил свою половинку.

Мина сидела на диване, поджав ноги, и пыталась сосредоточиться на книге, которую читала. «Доводы рассудка» Джейн Остин. Она перечитывала одну страницу по меньшей мере дюжину раз, но слова не имели для нее смысла, или просто растворялись в ее затуманенном сознании.

Сдавшись, она бросила книгу на подушку и побрела на кухню. Она подумывала налить себе стаканчик ее протеинового напитка, но затем передумала. Она и так уже три выпила. Похоже, вампиры тоже ели, когда им скучно.

Хотя она сказала себе, что ей не совсем скучно. Она была взвинченной, нервной и… одинокой.

Она замерла от этой мысли. Она никогда не была одинока. Ей нравилось ее уединение. В конце концов, это легче, чем быть с остальными и снова и снова видеть, что она не такая, как они. Не такая, как люди и как вампиры. Она годами привыкала быть одной. И в одиночестве она была просто Миной.

Мина? С каких пор она, думая о себе, использовала это глупое имя? Мина. Она не была Миной. Она была…

Мина. Она подумала о том, как Себастьян произносил это имя глубоким, сочным голосом. Голосом, ласкающим ее кожу, будто темный теплый шелк.

Она задрожала. Прекрати, Ми-Вильгельмина. Хватит. Себастьян ушел и к лучшему.

Вильгельмина вернулась к дивану, упав на мягкие подушки. Что он делал сейчас? Она закрыла глаза, не желая думать об этом.

Наверное, он окружен толпой красивых женщин, которые соревнуются за его очаровательную улыбку. За прикосновение руки. За его губы.

Вильгельмина открыла глаза. Она не могла продолжать думать о нем. Ладно, он ей нравился. Она с ним повеселилась. Она даже в каком-то роде… скучала по нему, что было глупостью, ведь она едва его знала. Но ей следует немедленно прекратить эту чепуху!

Раздался громкий стук в дверь. Вильгельмина резко подняла голову, желудок скрутила волна радости. Себастьян! Но когда она понеслась к двери, то сказала себе, что была совершенной дурочкой. Он не вернется. Но даже если это он, хотя это не он, то чего она ожидает? Дружбы? Что он бросится на шею? Любви?

Ее рука задержалась у дверной ручки, и она издала испуганный смешок. Любви? Она точно сходила с ума. Любви? Ну точно.

Чтобы доказать себе, что потеряла контроль над своим сверхактивным мозгом, она крикнула:

– Лиззи? Ты снова потеряла ключ?

Она распахнула дверь и обнаружила за ней Себастьяна. Он выглядел очень растрепанным и совершенно ослепительным.

– Это не Лиззи, – сказал он прохладно. – И думаю, мы оба знаем, что потерянный ключ меня не остановит.

Мина сделала шаг назад, ошеломленная злыми искорками в его глазах. Она знала, что он взбесился прошлой ночью, но на его лице было больше ярости, чем она когда-либо видела.

Она подумывала закрыть дверь, ее внутренние инстинкты говорили, что это самое разумное решение. Но он только что сказал, что ему не нужны ключи, чтобы войти в ее квартиру, так что она не могла удержать его снаружи, раз уж он решил попасть внутрь.

И еще другая ее часть, маленькая, крошечная часть, верила, что, не смотря на очевидный гнев, Себастьян никогда не причинит ей вреда. С момента, как они встретились, и даже после всего, что она ему сделала, он ей никогда не угрожал.

Так что Вильгельмина сделала глубокий успокаивающий вдох, отодвигая свой страх.

– Входи, пожалуйста.

Себастьян влетел в ее квартиру, встал посреди гостиной и повернулся к ней.

Мина спокойно закрыла дверь. Она колебалась, но затем сделала пару осторожных шагов к нему.

– Так, давай все сразу проясним, – сказал он твердым тоном, без обычным мягких шелковых ноток. – Я не помогал той девочке по каким-то причинам, которые тебе не сказал.

Мина открыла рот, чтобы заговорить, но Себастьян продолжил:

– Я понимаю, что тебе в Сообществе промыли мозг, но я не могу позволить поносить меня группе чокнутых сверхъестественных, для организации которой выбрать анаграмму СПАМ было прекрасной идеей.

Мина нахмурилась. Она никогда раньше этого не замечала.

– И, – добавил Себастьян, – Я согласился на эту сделку и черта два от нее откажусь. Потому что это именно то, что ты от меня ожидаешь. Ты не веришь, что я продержусь месяц, не кусая людей. И я собираюсь доказать, что ты не права. Но если я доведу эту чертову сделку до конца, то должна и ты.

Вильгельмина кивнула, но он не заметил.

– И еще я не буду следовать твоим тупым правилам. Я флиртую, это нормально для меня. И насколько я знаю, это не преступление против человечества.

– Нет, – согласилась она, но казалось, он не услышал.

– И это правило о прикосновениях нелепо. Если я трогаю тебя и тебе это мешает, просто скажи мне. Я точно могу остановиться, я не какой-то неконтролируемый монстр, который собирается изнасиловать тебя без твоего согласия…

Последние слова Себастьяна улетучились, а его лицо стало иным. Темные волосы, темные глаза, широкая кривая улыбка.