У меня для тебя только клыки (ЛП)

Она кивнула. Золотой век. Она всегда находила это забавным. Может – Золотая клетка. Хотя ей нужно было оставаться в своей клетке, так? Ведь есть и похуже, чем золотые. Гораздо, гораздо хуже.

– Ты, наверное, пересекалась с богачами и знаменитостями своего времени.

Она пожала плечами.

– Никого интересного вроде Мисс Остин.

– И как так вышло, что женщина – наследница одного из самых больших состояний в США, живет в крошечной квартирке на Ист Энд? Уверен, что ты могла что-нибудь сделать, чтобы получить деньги.

Мина перебирала складки своей юбки. Она не хотела говорить о своей семье, или почему она живет на скромную сумму, которую унаследовала, когда ей исполнилось двадцать один, которую смогла сохранить с помощью инвестиций. Ну, скромная по сравнению с биллионами, которые зарабатывала компания отца.

– Прости, – сказал Себастьян, когда понял, что она лишь собирается пристально разглядывать рисунки на своей юбке. – Наверное, нам следует вернуться к тому, зачем мы здесь.

Мина кивнула, все еще не зная, зачем они действительно сюда пришли. Но все лучше, чем говорить о семье, которая предала ее.

Себастьян оглядел комнату и остановил взгляд на пожилой паре, стоящей недалеко от них.

Он указал на нее.

– Сосредоточься на них.

Мина так и сделала, сосредоточилась на их эмоциях: возбуждение, радость и легкая нервозность.

– Чувствуешь их?

Она кивнула. Мимо пары прошли несколько пассажиров и их эмоции перемешались, стало тяжело сосредоточиться. Людей было меньше, чем на Таймс Сквере, но они все равно мешали.

– Сосредоточься, – сказал Себастьян, пугая своей способностью чувствовать то, о чем она думала.

– Все стало запутаннее, – признала она, когда мимо пронеслась группа взволнованных и напряженных людей.

– Используй свой якорь. Сосредоточься на чем-то, пока не вернешь контроль.

Мина сильнее прижала ногу к Себастьяну, сосредоточившись на ощущении его рядом. Она разбирала эмоции, как запутавшиеся цепочки, пока каждая из них не стала отдельной изящной цепью.

Она засмеялась слегка удивленно.

– Сработало.

– Молодец, – сказал Себастьян, по-настоящему радуясь за нее. – Теперь ты можешь различать эмоции? Отделять одну от другой?

– Да, – сказала она, удивленная тем, что ощущает каждую эмоцию хрустально чисто, сильно и различно от других. Обычно человеческие эмоции накрывали ее как шум и не отличались друг от друга. Даже вчера ночью эмоции были милыми и терпимыми, но это было, как слушать симфонию. Теперь это как слушать скрипку, а затем флейту.

– Мужчина, – сказала она, – тревожится больше, чем женщина.

Себастьян радостно посмотрел на нее.

– Да.

– А женщина радостно возбуждена.

– Да – Себастьян ждал, что она продолжит.

Мина широко улыбнулась.

– Как я это делаю?

Себастьян уставился на нее, эта великолепная улыбка дезориентировала его так же, как эмоции Мину. Обычный изгиб рта, но это самое трепетное, что он видел когда-либо.

– Ты учишься контролировать свою естественную способность блокировать эмоции и фокусироваться на одной вещи за раз. Скоро ты сможешь вообще отключать их, если захочешь.

Мина оглянулась на пожилую пару, затем засмеялась. Этот ее тихий смешок.

– Теперь, когда они не ошеломляют меня, я не хочу их блокировать.

– Это может быть весело, – ответил Себастьян, фокусируясь на ней. На ее счастье. Ее гордости.

– Немного похоже, будто я подслушиваю? – спросила Мина, чувствуя легкую вину.

Себастьян пожал плечами.

– Может, немного, но мы же не можем читать их мысли, несмотря на то, что Голливуд хочет внушить массам.

Мина повернулась к Себастьяну. Она думала об этом. Казалось, он читал ее мысли, и она хотела бы прочитать и его в этот момент. Она не могла даже считать его эмоции.

– Почему я не могу читать твои эмоции? – спросила она, осознав, что никогда не ощущала его чувств, кроме как нормальными способами. Выражение лица, тон голоса.

– Я могу скрывать их. И ты так сможешь, с практикой.

Она кивнула, желая спросить, почему он чувствует, что должен скрывать свои эмоции, но не была уверена, что хочет знать ответ.

– Так, попробуй его, – сказал Себастьян, указывая на мужчину в сером деловом костюме, который нес дипломат и прижимал к уху телефон.

Мина сосредоточилась, затем нахмурилась.

– Злость. Нетерпение. Разочарование.

Себастьян присвистнул.

– Он, как мой брат, пока тот не встретил Джейн.

Она нахмурилась.

– Твой брат был таким?

– Добавь язвительность и страх и получишь Райса. До Джейн. Слава богу, существует чудо настоящей любви.

Мина рассматривала Себастьяна, который изучал проходящих мимо людей. И снова ее удивило его спокойное принятие идеи настоящей любви. Вампир, который меняет женщин каждый день недели. Это казалось ей странным.

Она стала наблюдать с ним за путешественниками. Молодой двадцатилетний человек шел прямо к ним, вся его фигура выражала усталость, выражение лица было очень серьезным, почти мрачным. Мина быстро пропустила его, в поисках более счастливых людей. Затем женщину, тоже двадцати лет, которая неслась в их сторону, и неожиданно коридор заполнили чистые, оглушающие эмоции. Восторг, облегчение и любовь.