У меня для тебя только клыки (ЛП)

Она прислушивалась, ожидая визгов клиентов, когда вода польется на них и неожиданной остановки музыки, топота сотни ног, бегущих к выходу, но не слышала ничего подобного.

Но услышала резкий, раздраженный голос:

– Что за черт тут творится?

Вильгельмина резко повернулась, ее каблуки заскользили в луже воды, скопившейся вокруг ее ног. Не успев остановиться, она хлюпнулась задницей в лужу, спринклер продолжал поливать ее холодной водой.

Себастьян уставился на мокрую женщину, сидящую в растущей луже воды. Не так он сегодня представлял женщину, падающую к его ногам. И откровенно говоря, он не был рад тому, что его отвлекли от женщин, падения к своим ногам которых он ожидал. Но когда он пошел к бару, чтобы заказать еще напитков, то почуял дым. Он последовал за запахом к этой странной сцене. Его новая официантка на полу, насквозь промокшая, около бочки с тлеющим мусором.

– Что за черт тут происходит?

Вампирша Вильгельмина уперлась рукой в пол и начала подниматься. Себастьян протянул руку, чтобы помочь ей, но она вырвала свою. Это движение снова выбило почву из-под ее ног, и она с громким шлепком вернулась в лужу.

– Ты в порядке? – спросил он, присев, чтобы смотреть ей в глаза.

Она посмотрела на него сквозь забрызганные водой очки и прядь мокрых волос, которая выбилась из ее интересной прически. Два пучка на макушке, которые были немного похожи на рога, теперь обвисли и выглядели скорее, как собачьи уши.

Себастьян посмеялся бы над ее видом, если бы не перевел взгляд с ее грязных волос на ее тело. Шелковая парча ее формы облепила фигуру, обозначая каждый изгиб и выпуклость. Край одежды, и так уже укороченный по его дизайну, прилип к верхней части ее бедер, почти обнажая гораздо большее…

– Давай, помогу тебе, – настаивал он более резко, чем собирался. Он встал под струю, вода пропитала его рубашку, но он смог ухватить ее за локоть. В этот раз она позволила помочь. Один раз она поскользнулась, пытаясь подняться на ноги. Наконец у нее получилось.

Новое положение ее тела не помогло, как он рассчитывал. Шелковый материал по-прежнему облегал ее тело, прекрасно обрисовывая округлость ее груди с острыми напряженными сосками. Низ одежды собрался и сформировал букву V на пересечении ее ног.

Он наслаждался видом, пока член в его штанах не запульсировал, что отрезвило гораздо лучше, чем холодная вода, которая все еще лилась на него.

Это безумие. Они оба стояли в быстро растущей луже, глядя друг на друга раскрыв рот. И он действительно чувствовал притяжение к этой странной, мокрой официантке.

– Вот дерьмо, – реплика Надин, казалось, наконец, смогла разрушить связь между ним и новой официанткой.

Себастьян повернулся, чтобы увидеть Надин и Фердинанда, рассматривающих их из дверного проема. Он отошел от фонтана воды и провел рукой по мокрым волосам.

– Так и знал, что почувствовал дым, – сказал Фердинанд.

– Что случилось? – спросила Надин.

– Понятия не имею, – сказал Себастьян, затем хмуро посмотрел на Вильгельмину. – Что случилось?

– Я… – Вильгельмина тоже вышла из-под струй воды. Она тряслась и скрестила руки на груди, чтобы скрыть напряженные соски.

Себастьян сжал зубы. Почему он вообще об этом думает? Черт возьми, его склад затопило.

– Я… – она затряслась снова, ее глаз блуждал по луже, медленно подбирающейся к коробкам с дорогим бурбоном. – Я… хотела быстренько покурить, и я думаю, случайно подожгла бумагу в бочке.

– Ты куришь? – спросила Надин.

Вильгельмина поменяла позу, обняв себя еще сильнее.

– Хм, ага. Иногда.

Себастьян хмуро смотрел на трясущуюся женщину. Что-то тут казалось неправильным. Но затем он отогнал эту мысль. Он все еще был на взводе после визита полиции. Кроме того, из того, что он уже увидел, было ясно что в этой женщине все кажется неправильным.

– Фердинанд, в этой комнате в заднем коридоре возле ванной есть вентиль для воды. Заверни его, – сказал Себастьян. – На нем должна быть метка.

Фердинанд кивнул и вышел.

– Давай, – сказал Себастьян, протягивая руку Вильгельмине. – Тебе нужно обсохнуть.

Вильгельмина уставилась на его руку, словно думала – отпрыгнуть или укусить ее.

– А что с остальной частью бара? – она кусала нижнюю губу.

Взгляд Себастьяна переместился на ее губы, с мгновение наблюдая за этим действием, отмечая вид ее красных губ. Красных и очень нежных. Затем нахмурился, рассерженный тем, что нашел ее странно соблазнительной.

– А что с ней?

– Разве спринклеры не по всему клубу?

– А, – сказал он, поняв ее беспокойство. – Нет, система спринклеров разработана так, чтобы включался только тот, рядом с которым возросла температура. С остальной частью клуба все в порядке.

– А, – сказала она, уголки ее губ опустились вниз – это казалось выражением абсолютного разочарования, но Себастьян не был уверен.

Прежде чем он успел побольше подумать над этим, выключился спринклер, и в комнате стало странно тихо, хотя в главном зале орала танцевальная музыка.

Себастьян пошевелил пальцами рук, которую все еще протягивал ей.

– Давай. Пошли сушиться.