У меня для тебя только клыки (ЛП)

Он ждал. Он хотел понять ее, узнать, как она стала вампиром. Он хотел узнать, как она прожила столько лет и все еще не знала, как использовать силы, которые ей даны. Но что самое важное, он хотел узнать, почему она боялась его.

- Это был вечер моего двадцать второго дня рождения. Я помню, как он вошел в бальную залу. И я помню, что подумала, что он не может быть реальным, этот мужчина - слишком красив, - она тихо и неискренне рассмеялась.

Себастьян потянулся к ней, желая убрать этот отстраненный затравленный взгляд из ее темных глаз, но он боялся, что прикосновение может ее испугать. Может остановить ее. А у него было чувство, что ей нужно рассказать все так же сильно, как он хотел это услышать.

- Он пришел на одну из домашних вечеринок в нашем поместье в Ньюпорте. Это было недельное событие. Присутствовали Рокфеллеры, Карнеги и другие богатые люди. Но в том момент, как Донателло неспешно вошел в дом моих родителей, я не видела больше никого.

Себастьян пошевелился, от ее слов его грудь сжало. От отвращения, - сказал он себе, потому что знал, кем был этот Донателло. А не от того, что у Мины были такие сильные чувства к другому.

- Он отличался от всех мужчин в комнате. Высокий, темноволосый, невероятно красивый. А еще загадочный.

Снова резко сжало. О да, он ненавидел этого парня.

Себастьян наблюдал, как Мина выпила вина.

- Моя старшая сестра Лорелей была очень милой. Высокой и элегантной и… - Мина вздохнула. – Ну, она всегда привлекала внимание. Она не могла это остановить, даже если бы хотела, но она и не хотела. Моя вторая сестра Эва, тоже была красивой, умной и смелой. Она сводила родителей с ума своими выходками, но они боготворили ее. А еще был мой младший братец. Сын, которого всегда хотел отец. Папочка безумно обожал Бертрама. А между второй дочерью и любимым сыном была я. Еще одна девочка. Обычная, книжный червь, в лучшем случае не подходящая к общению с обществом.

- Мина, - сказал Себастьян, не способный больше не прикасаться к ней. Он потянулся к руке, которая лежала на ее колене, но она убрала ее.

- Я не рассказываю тебе это, чтобы ты жалел меня, - она послала ему взгляд, который не позволял сочувствовать ей.

- Я знаю, - уверил он ее. – Я просто хочу поддержать тебя.

Он колебалась, уставившись на предложенную руку. Наконец она скользнула ручкой в его, ее пальцы были тонкими и холодными. Ее хрупкость вызвало в нем желание защищать.

Она сделала еще глоток вина, затем продолжила:

- Когда Донателло прибыл на домашнюю вечеринку, мои сестры немедленно заметили его. Но он, казалось, не обращал на них внимание. Он сосредоточил его на мне. Это в первую очередь должно было насторожить меня.

- Мина…

- Дай мне просто продолжить. Пожалуйста.

Себастьян кивнул.

- Но я выпила вина и чувствовала себя смелой. И я заговорила с ним. И потанцевала. Как я уже сказала, вечеринка длилась неделю, и каждую ночь Донателло был рядом со мной, внимательный и обаятельный. Он прислушивался к моим интересам. Говорил мне все, что я хотела услышать. О, я не была такой наивной, чтобы не подозревать, что он охотится за моим наследством. Конечно, он должен был, или я так думала.

Себастьян нахмурился из-за ее грубой уверенности. Разве она не видела, какой хорошенькой была? Какой милой, забавной и совершенной?

Он сжал ее пальцы, не лез со своим мнением, потому что знал, что она не хочет его услышать.

Она не заметила его прикосновение.

- Мои родители не одобряли его. Они тоже знали, что он должно быть охотится за моим приданным, и они не колеблясь сообщили ему об этом. Они сказали, что если мужчина заинтересован в счастье в любви, то ему следовало выбрать Лорелей или Эву. Но если он хочет денег, то я была очевидным выбором.

- Почему?

- Потому что я была тихой и покорной, и не создала бы проблем, если бы он решил свободно распоряжаться моими деньгами и искать удовольствие где-то еще.

Себастьян больше не мог сдерживать свое мнение.

- Прости, но твои родители говорят, как козлы.

Мина заморгала, и он ожидал, что она разозлиться. В конце концов они были ее родителями. И он знал, что никому не следует оскорблять чужую семью. Черт, да он даже пару раз защищал Кристиана, а тогда он был чистым злом.

Вместо этого она пожала плечами.

- Если бы мои родители не были практичными, то были бы ничем.

Себастьян сжал зубы. В их поведении не было ничего практичного. Оно было жестоким. Как могли родители так ранить своего ребенка? Как они могли так открыто показывать, что любят одних детей больше других? Их родители никогда не демонстрировали предпочтение не к одному из детей. Именно он и его братья относились к их сестре, Элизабет, как к домашнему любимцу. Но она была малышкой и единственной девочкой. Но их родители никогда не выделяли ее.

- Хотя я знала, что мои родители, возможно правы, я игнорировала их предупреждения. Я удирала, выискивая способы увидеться с Донателло, - она смотрела вперед, выражение лица отдаленной, словно она вызывала в памяти их тайные встречи.