У меня есть 200$ – я поехал вокруг света

Алина была достаточно нелюдимой, много курила под лестницей на улице и каждый день, в 5 утра, уходила на набережную на пробежку. Наша дружба началась с вина, на вине и держалась. Когда кто-то из гостей хостела уезжал, то обычно оставлял за собой около полулитра домашнего вина, а иногда даже чачу, и Наташа, домовой, всегда приносила остатки нам: сама-то она не пила, а мы иногда баловались. Абхазское домашнее вино, кстати говоря, очень вкусное и цепкое, если покупать у правильных людей. Одного-двух стаканов уже достаточно, чтобы было хорошо, а вкус, словно у сока, – приятное сопровождение.Но так много, как в этом путешествии, а особенно в Абхазии, я не пил никогда. Особенно если учесть, что я вообще человек не пьющий. Но на тот момент со своим внутренним горем, безудержно меня терзавшим, я умел справляться либо так, либо наркотиками – чувство вины перед моей женой, заглушенное эйфорией от новых впечатлений, постепенно выходило на первый план, и я бессознательно пытался от него избавиться.

В общем, Алина была одна, и я был один. В какой-то из разговоров, в самом начале знакомства, я, дабы блеснуть своей крутизной, мол, смотри, какой я крутой путешественник, сказал ей:

– А поехали со мной в Монголию!

И она, черт возьми, согласилась. Она так загорелась этой идеей, что буквально за пару недель сбагрила в Адлере свой модный чемодан на колесиках, который стоил 18 тысяч рублей, где-то раздобыла рюкзак и спальник и была готова к дальней дороге.

К этому моменту я уже десять раз пожалел, что сделал ей такое предложение, но отказывать было нельзя– человек действительно решил продолжить менять свою жизнь, а обламывать людей я не люблю, пока готов их терпеть. Но до отъезда оставалось еще около трех недель, поэтому в мои выходные мы гуляли то там, то сям, как два попутчика, встретившиеся на пути. Правда, мы практически не разговаривали, разве что за исключением первых дней.

Как-то Алина пришла со своей прогулки и сказала, что на Тамарином мосту познакомилась со старым абхазом, который завтра на машине едет в горы, за деревню Апианда. У меня как раз был выходной, и я напросился вместе с ней. На автобусной остановке рядом с мостом надо было быть в 8 утра. Конечно же, мы опоздали, причем почти на час, и нас уже никто не ждал. Ну, не домой же идти, в самом деле. Поэтому решили дойти до горы сами.

Тамарин мост – он же мост Царицы Тамары, или Беслетский мост – это горбатый мост через горную речку, построенный где-то в X веке. Говорят, строили на яичном желтке, поэтому держится до сих пор. Грузоподъемность 8 тонн. Проехать по нему, конечно, нельзя, но походить-поваляться – всегда пожалуйста. Если встать под правильным углом, то оказываешься словно в сказочном Хоббит-шире, а из-за горы вот-вот выйдут маленькие человечки с волосатыми ногами.

От моста идет дорога. Не серпантин, но среди гор. Еще каких-то 30 лет назад тут ездили автобусы и машины, ходили пешком люди, а кто-то передвигался на велосипеде. Сейчас же, после грузино-абхазской войны, это просто пустая разбитая дорога, на обочинах которой стоят памятные таблички: «Здесь 20 сентября 1992 года во время жестоких боев погиб…» На многих – фотографии молодых парней, едва ли старше меня, отдавших свои жизни из-за очередной борьбы за деньги и власть абсолютно чужих им людей.

Апианда – гора и одноименная деревня находятся примерно в 25 километрах от Сухума. Где-то на середине пути сзади нас послышался шум машины. Это был «Ленд крузер» с прицепом, который ехал в нужную нам сторону. За рулем – абхаз, на пассажирских сиденьях – узбеки. В прицепе – цемент и лопаты. Перекинувшись парой слов с водителем, мы с Алиной залезли в прицеп и помчались вперед.