У меня есть только сегодня

– Конечно, поехали, – сказал я, взял за руку Анилу и пошел к машине. Все пошли за мной. Только мы заехали в ограду как Грей как сумасшедший начал лаять и кидаться на машину. Анила косо на меня посмотрела.

– Откуда я знал, я думал, ты не вернешься, – и вышел из машины. Мама тоже вышла и начала спрашивать, что случилось с собакой, на что я сказал, что у Анилы аллергия и повел пса в вольер. Мама пошла за мной.

– Виктор, что случилось? Кто эта девушка?

– Я же сказал, знакомая.

– Ну и зачем тогда ты убираешь собаку?

– Чтобы она могла выйти из машины!

– Зачем она же знакомая? – я ничего не ответил.

– Знаешь, как говорят, собака на добрых людей кидаться не будет! – она развернулась и ушла. Я вернулся к машине, Анила продолжала сидеть на сидение.

– Ты выходить будешь?

– Мама права. Я лучше вернусь в отель.

– Какой смысл в нашем договоре, если ты будешь жить в отеле? Что ты там будешь делать одна?

– Ждать когда у тебя появится свободное время.

– У меня нет времени. Не забыла? У меня нет завтра! – крикнул я, и отошел от машины.

   Я не понимал, что со мной происходит, хотелось налететь на нее с вопросами, где она была, почему не предупредила, и в тот же момент мне казалось это глупым, кто я ей такой, чтобы спрашивать? Успокоившись и отдышавшись, я снова подошел к машине и открыл дверь с ее стороны.

– Давай так договоримся, раз у нас договор. Ты живешь у меня! Ты предупреждаешь меня, если куда-то уходишь! Идет?

– Ты этого хочешь?

– Да, – и я протянул ей руку. Она положила в мою руку свою и вышла из машины. В гостиной и кухне никого не было.

– Ты маму ищешь?

– Ну да.

– Они наверху, Ольга Петровна устала и лежит на кровати. Но жутко хочет, есть, а муж разминает ей ноги.

– С чего ты решила?

– Я знаю. А еще через три месяца у них родится здоровая и крепкая девочка, – произнесла она это будничным тоном. Я вздохнул, все-таки соседство с ней мне дастся нелегко.

– Тогда пошли готовить! – и, взяв ее за руку, я потянул ее на кухню. Надел ей фартук.

– Будешь резать овощи, – подал ей нож, разделочную доску, перец и помидоры.

– Я? – выпучив глаза, она смотрела на меня.

– Конечно, я один не справлюсь.

– Может, закажем еду домой?

– Реж я тебе говорю.

   Она постояла, посмотрела на нож, на овощи и начала резать, каждую минуту отвлекая меня вопросами. Вначале я злился, но отвечал, а потом, вспомнив, что она это, ни разу не делала, успокоился и даже показывал как именно резать. Когда у нее все было готово, я показал, как и чем заправлять, сколько солить. А потом мы все это перемешали. Получился вкусный салат. Мама зашла в комнату именно в ту минуту, когда я ложку с салатом подносил ко рту Анилы. Она замерла в дверях, наблюдая за нами. Я сунул ложку ей в рот и отошел.

– Вкусно-то как! – сказала она воодушевленная.

– Ну, еще бы! – сказала мама и все-таки вошла.

– Ты вовремя, у нас почти все готово! – сказал я. И стал раскладывать еду по тарелкам. В молчании поужинать не получилось, мама не унималась с вопросами.

– А где вы познакомились?

– В парке, – ответил я.

– И как вы давно знакомы?

– Уже полторы недели, – сказала Анила.

– Понятно. Уже темнеет, вам, наверное, далеко до дома?

– Нет, я живу у Виктора.

– Вот как! И давно вы съехались?

– Сегодня.

– Да, это давно. А где ваши вещи?

– У Виктора в спальне, – сказала богиня, а я чуть салатом не подавился. Мама смотрела на меня с какой-то жалостью что ли.

– А кто вы по профессии?

– Я?

– Анила тоже фотограф. Она так шутит. Мы уже очень давно знакомы. Мне просто не было времени все рассказать.

– Угу, – сказала мама.

   После ужина мама попросила меня выйти и прогуляться с ней во дворе, а Алина и Фрэнк помоют посуду. Настоять что это неудачная идея не получалось и пришлось уйти.

   Мы вышли на террасу как мама начала свои нотации.

– Да о чем ты думал? Кого ты в дом привел! Ты ее совсем не знаешь, уже с ней спишь! Я такого не потерплю, – она говорила и говорила, а я смотрел на нее и слушал. Как же это здорово, что она вот так ругается на меня, как же мне этого не хватало! Я не успел ей это сказать, как на кухне что-то упало и разбилось, потом еще и еще. Я развернулся и побежал на кухню. Фрэнк стоял и смотрел на разбитые чашки, а Алина в перчатках пыталась поймать очередную тарелку, в намыленных перчатках она выскальзывала из рук  и пыталась сбежать, когда я переступил порог, тарелка все-таки упала и снова разбилась. Я, улыбаясь, смотрел на Анилу, а у нее был такой печальный вид. Словно ее сейчас приговорят за эти тарелки.

– Так это же к счастью! – сказал я и подошел к ней, взял из раковины чашку и тоже кинул на пол, с грохотом она разлетелась на осколки. Богиня подняла на меня глаза, я улыбался.

– К счастью? – спросила она.