У меня появился другой (СИ)

— Привет, я к Юнхо, — беззаботно пропел Дже.

— Э…

— Не вставайте, я сам могу открыть себе дверь.

— Но он приказал не беспокоить…

— Мне можно.

Джеджун распахнул двери кабинета, принадлежащего человеку номер один сия офиса, и впорхнул внутрь. Не забыл улыбнуться.

— Приветики.

Юнхо выразил свое удивление намного сдержаннее своих подчиненных.

— Джеджун? Чем обязан?

— Ну, мне было скучно дома, и я решил приехать.

— Рад видеть, что вы больше не дуетесь на меня, однако мне сейчас некогда.

— Проблемы?

— Вы думаете, что я начинаю работать, только когда у компании появляются проблемы?

— А разве нет? Твоих отелей нет разве что на Марсе, — Джеджун прошел в кабинет, стянул с плеч рюкзак и вытащил печенье. — Валялся бы сейчас где-нибудь на Гавайях.

Юнхо помассировал виски, что, как понял Дже, являлось признаком раздражения, готового перерасти в кипящую ярость.

— Да ладно, вижу ведь, ты устал. Устрой себе кофе-минутку. Вот, угощайся.

— Эй, не ставь это сюда!

Правда, Джеджун уже успел поставить контейнер на бумаги, которые мгновенно пропитались конденсатом от теплой еды. Бормоча проклятия, Чон рывком вытянул документы и затряс ими в воздухе. При этом он случайно опрокинул вкусность, отчего крошки разлетелись по столу и клавиатуре. Ким неловко улыбнулся.

— Сорри-сорри. Так, всухомятку есть нельзя, где тут связь с внешним миром? — заметив кнопку вызова секретаря, Дже ткнул пальчиком. — Берримор, две чашки чая!

После чего разместил попенцию на краю стола.

— Что ты себе позволяешь?! — прошипел Юнхо.

— Хм, ты больше похож на человека, когда сердишься.

— А ну кыш отсюда!

Чон решил, что сейчас возьмет хавчик, запихнет в незакрывающийся рот наглеца, а потом спустит его пинком вниз. В этот момент вдруг отворилась дверь. Инстинктивно мужчина спихнул Дже со стола — мало ли кому хватило смелости ворваться без приглашения. Тот едва не свалился на пол от неожиданности.

— Юнхо, я… — в проеме показалась рука Биёна, правда, мужик не вошел, словно бы резко передумав. — Нет, я буду кофе. Спасибо!

Джеджун едва язык себе не прикусил, когда Юнхо схватил его за пояс шорт и рывком притянул к себе, усадив на колени. Даже обнял Дже за талию собственническим жестом. Парень потерял тапки, едва не перевалился через бедра бойфренда, но осознав весь шухер, обвил шею Чона крылом. Биён, возникнув в двери полностью, охренел и выронил папки. Сверху на них приземлились белоснежные кружки, которые выронил изумленный секретарь, вошедший следом.

— Что? — Чон как ни в чем не бывало подхватил печеньку и сунул ее Джеджуну, который зайцем замер у него на коленях, ожидая шоу.

Секретарь собрал осколки и шнягу, в которую превратилась папка Вона, и исчез за дверью. Биён же, глядя на Дже, как бык на тряпку, подбежал к столу и брякнул кулаками в столешницу.

— Это что еще за цирк?!

— Рад видеть тебя, — дружелюбно показал зубы Джеджун своему сопернику.

— Рад тебя не видеть!

— Как грубо.

— Я ведь говорил, что ты просто замарашка, мечтающая о деньгах! Вон, уже раскрутил Юнхо на стилиста! Только учти, за пудрой и стильной стрижкой деревню не скрыть!

— Воу-воу, полегче, — Ким зубами взял печенье из рук Юнхо, потом ткнулся им ему в уста.

Биён позеленел от зависти, глядя на то, как Чон надкусил десерт в считанных миллиметрах от губ выскочки. У него аж пар из ушей попер.

— Бляди, а!

— Завидуй молча, — прочавкал Дже. — А вообще, ты почему злой? Потому что голодный! На!

Схватив печеньку, он сунул ее в пасть Вону. Юнхо спохватился.

— Стой! У него аллергия!

Биён учуял корицу, выплюнул и закашлялся, схватился за горло и шумно втянул воздух, словно задыхающаяся рыба. Еще и глаза выпучил. Дже испугался такой реакции, прижался к Юнхо.

— Воды!

Чон снял с себя Джеджуна, бросив прямо на стол, кинулся к кулеру. Налив воды в стакан, принес бывшему. Тот вылакал, попросил еще. Пока Юнхо бегал туда-сюда, Дже удобно разлегся на животе, задрал ножки и грыз печеньку.

— Ой, да ладно тебе, прям конец света. Ты слишком переигрываешь. Ничего ж страш… — он поперхнулся, когда Биён, справившись с кашлем, наконец, выпрямился и взглянул на него, скрипя зубами. Его веки и губы опухли и все надувались оттеком, на морде лица высыпали красные пятна и мелкие волдыри. — Ёб твою выдру!

— Козлина! Я мог умереть… да ты… ты убийца! — Вон поймал Юнхо и уткнулся ему в грудь обезображенным таблом, расплакался. — Он хотел избавиться от меня! Чудовище!

— Э… так он не притворяется? — Дже отложил «ядовитую» печенку.

— Нет, блять, я такой великий актер, что могу не только заплакать, но усилием воли волдыри вырастить! — заорал на него Вон, заходясь в истерике.

— Было бы круто.

— Убери его отсюда, Юни!

Дверь открылась, и вошел Квон, прилежно тащивший поднос с тремя чашками. При виде возлежащей на столе босса дивы и усыпанной крапивницей страшилы, чашки вновь полетели на пол.