Читаем У меня появился другой (СИ) полностью

Сбросив тапки, он прошел в квартиру, громко топая пятками. Застав хозяина хаты в постели, расслабленного и, кажется, чуток влажного, словно после душа, он челюсть потерял. Над Юнхо витала дымка от сигарет, а это его не самая уникальная, но все же привычка продлевать удовольствие после секса. Джеджун прошел мимо и присел на край кровати.

— Юнхо, как ты мог пустить эту дрянь в нашу постель?!

Чон вздохнул.

— Никаких «мы» и «наше» уже нет, Биён. Пора уже принять это.

— Никогда!

— Божечки, какая экспрессия, какие слова, — зааплодировал Дже.

— Не дразни его, иначе накажу, — Юнхо обхватил Джеджуна поперек груди и подтащил к себе, силой уложил на подушки и прибольно стиснул сисечку, чтобы не вырывался.

— Вы встречаетесь неделю, а он уже прыгнул к тебе в койку! Тебе не кажется странной такая доступность?

— Нас тянет друг к другу, что в этом такого?

— Да, завидуй молча! — Дже извернулся и в свою очередь обнял мужчину, расположив голову у него на плече.

— Я так красиво ухаживал за тобой, не давил, дожидаясь, когда ты сам решишь быть моим… А этот всего лишь раздвинул ноги! Конечно, ты здоровый мужчина с естественной потребностью в сексе, действовал инстинктивно, это простительно, а вот эта шалава…!

— Прошу тебя, выбирай выражения, — холодно прервал его Чон, перебирая волосы Джеджуна.

— Он испортил тебя! Со мной ты никогда не позволял себе курить в комнате и прогуливать работу!

Мужчины продолжали спорить — сдержанный Юнхо и визгливый Биён, вспоминали прежние милования и моменты, когда лишь близость и поддержка помогала им справиться со сложностями. Джеджуна начало клонить в сон. Сказалась ночь, полная тревоги. Тяжелые веки закрылись, и он незаметно для себя заснул, удобно устроившись в объятиях Юнхо.

Сквозь мутные сновидения послышался стук закрывшейся двери. Дже вздрогнул и открыл глаза, не узнал поначалу утопающую во мраке комнату.

— Домработница ушла, — прошептал ему на ухо Чон.

— Что? Кто?! — Джеджун попытался перевернуться, но тяжелая рука мужчины по-прежнему крепко удерживала его туловище. — Почему так темно?

— Шторы.

— А где твой сталкер?

— Был послан в жопу. Спи.

— Н-нет, я, пожалуй, домой пойду.

Объятия несколько ослабли, и Ким, рано празднуя победу, закопошился. Однако Юнхо всего лишь уперся коленом в кровать и навис над ним, блокируя все пути к отступлению.

— Останься, Джеджун.

Глаза парня привыкли к темноте, и он осознал, как близко к нему сейчас находится мужчина. Если глубоко дышать, так и вовсе можно коснуться грудью его сильных мышц.

— Этого в контракте не было, — пискнул Дже.

— Откуда тебе знать? Ты ведь не дочитал.

— Вон свалил, можно больше не притворяться!

— Я и не притворяюсь.

Нагнувшись, Юнхо уткнулся носом в щеку Джеджуна и вдохнул его запах, потерся. Дже упирался руками в его корпус, но бизнесмен был на порядок тяжелее, и практически не обращал внимания на жалкие попытки высвободиться.

— Т-там что-то про интим было сказано, — Джеджун начинал злиться от того, как его тело реагировало на близость горячего самца — сердцебиение участилось, голова налилась тяжестью, как и руки, не желающие более сопротивляться, живот сводило пресловутыми бабочками.

— Забудь.

— Юнхо, — Дже отвернулся и кончик языка мазнул не его губы, а скулу, — я не такой, как ты или Биён. Пожалуйста, не нужно заставлять меня…

— Я сделаю тебе очень приятно.

— Очень приятно мне сделают деньги!

Юнхо поразили эти слова, и он ослабил давление, выпрямился. Джеджун воспользовался шансом и скатился с мятых простыней. Окаменевшее лицо мужчины где-то глубоко внутри безумно огорчило Дже, за то, что эта фраза прозвучала так двояко. Теперь о нем составят мнение, которое так пропихивал Биён — жулик, готовый на все ради монеты.

— На них я, наконец-то, отремонтирую свой байк и смогу жить, ни от кого не завися! Снова пойду учиться! Раздам долги! Куплю отцу холодильник, а маме новые шторы!

Вытерев побежавшие из носа сопли, Джеджун поднялся с пола и вжикнул молнию на джинсах вверх.

— Извини, — Юнхо с кряхтением сел. — Обещаю, я больше не буду силой заставлять тебя.

— Одна неделя, — пуговицы на рубашке не поддавались дрожащим пальцам. — Я приложу все усилия, чтобы этот недоделок поверил, но за рамки условий выходить не буду. Я съезжу с тобой на то гребаное мероприятие и все, сворачиваю балаган. Еще минералки принести?

— Нет.

— Тогда чао.

Комментарий к

* Вулкан - во вселенной Стартрек планета, население которой славится тем, что не выражают эмоции, ставя на первое место логику и рациональность.


Для горячих голов, которые начнут вякать “Дже, ну как же так, что ты от Юни-то сбежал, хули ты ломаешься?!” напомню, что Джуни тут, как говорится, straight as a ruler, по бабам он, кароч. Ничо, перевоспитаем ;)


========== Часть 9 ==========


Юнхо мерил кабинет шагами, игнорируя скапливающиеся на столе бумаги. Медленно остывал кофе, негромко жужжал кондиционер. Секретарь исправно таскал документы на подпись, стараясь не опускать взгляд на мягкие пушистые тапки босса, в которых тот щеголял с самого утра. Однако Чон просто кивал на стол, не притронувшись ни к одной бумажке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Лучшие речи
Лучшие речи

Анатолий Федорович Кони (1844–1927) – доктор уголовного права, знаменитый судебный оратор, видный государственный и общественный деятель, одна из крупнейших фигур юриспруденции Российской империи. Начинал свою карьеру как прокурор, а впоследствии стал известным своей неподкупной честностью судьей. Кони занимался и литературной деятельностью – он известен как автор мемуаров о великих людях своего времени.В этот сборник вошли не только лучшие речи А. Кони на посту обвинителя, но и знаменитые напутствия присяжным и кассационные заключения уже в бытность судьей. Книга будет интересна не только юристам и студентам, изучающим юриспруденцию, но и самому широкому кругу читателей – ведь представленные в ней дела и сейчас читаются, как увлекательные документальные детективы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Анатолий Федорович Кони , Анатолий Фёдорович Кони

Юриспруденция / Прочее / Классическая литература
«Рим». Мир сериала
«Рим». Мир сериала

«Рим» – один из самых масштабных и дорогих сериалов в истории. Он объединил в себе беспрецедентное внимание к деталям, быту и культуре изображаемого мира, захватывающие интриги и ярких персонажей. Увлекательный рассказ охватывает наиболее важные эпизоды римской истории: войну Цезаря с Помпеем, правление Цезаря, противостояние Марка Антония и Октавиана. Что же интересного и нового может узнать зритель об истории Римской республики, посмотрев этот сериал? Разбираются известный историк-медиевист Клим Жуков и Дмитрий Goblin Пучков. «Путеводитель по миру сериала "Рим" охватывает античную историю с 52 года до нашей эры и далее. Все, что смогло объять художественное полотно, постарались объять и мы: политическую историю, особенности экономики, военное дело, язык, имена, летосчисление, архитектуру. Диалог оказался ужасно увлекательным. Что может быть лучше, чем следить за "исторической историей", поправляя "историю киношную"?»

Дмитрий Юрьевич Пучков , Клим Александрович Жуков

Публицистика / Кино / Исторические приключения / Прочее / Культура и искусство