У меня все будет Хорошо!

Девушка успокоилась и снова провалилась в сон. Она проснулась вечером и чувствовала себя намного лучше, настолько лучше, что смогла встать и походить. Несколько следующих дней к ней относились как к больной, хотя она думала, что была здорова, тем не менее ее заставили проваляться в постели. Она спрашивала, что же произошло, но все отводили глаза и меняли тему. В один из дней к ней зашел Квинн, он был страшно подавлен:

— Суокки, прости меня. Я не хотел, чтобы все так закончилось. Я, я… никогда бы не поступил с тобой так… я был ослеплен своим желанием… Простишь ли ты меня?

— Квинн, расскажи мне, что случилось в тот вечер, и я прощу тебя! — да, это было нечестно, но по-другому никто не хотел объясняться

— Хорошо — сказал он и рассказал ей все, что знал

Память стала оживать яркими вспышками, она, наконец, вспомнила все до момента отключки:

— А потом, Квинн? Как я оказалась здесь?

— Тебя нашел Билл Комптон и принес домой

— Билл? Я не помню его — удивилась Суокки

— Ты простила меня? — он жалобно глядел в ее глаза

— Квинн, конечно, ты был и остаешься моим другом. Все хорошо! Ну чего ты? — она дружески погладила его по плечу

— Спасибо, Суокки, спасибо — он поцеловал ее руку — мне очень неудобно, но я должен ехать. Я ждал, когда тебе станет лучше, чтобы поговорить, я не мог так уехать, но сейчас я вынужден…

— Все нормально, Квинн, когда ты снова сможешь погостить у нас?

— Ты и вправду хотела бы этого? — в глазах зажглась надежда

— Ну, конечно, я правда не сержусь! И очень хочу посмотреть другие места среди холмов, ты покажешь мне их?

Он вздохнул с облегчением:

— Как только смогу, я сразу же приеду, обещаю! А теперь, отдыхай

Он наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку. Квинн ушел. Суокки полежала, переваривая информацию, она почувствовала себя стальной внутри, "маленькой наивной девочке больше нет места в моей жизни" — сказала она, и первое, что сделала, когда встала: выбросила в окно полусухую голубую орхидею.

— Суокки, у тебя все нормально? — с тревогой в голосе спрашивала Тара

— Да, а почему ты спрашиваешь? Ты же видишь, что я здорова, и по-моему выгляжу даже лучше прежнего — эту непонятную метаморфозу отметили все, Суокки и правда словно стала светиться изнутри, ничего казалось бы не изменилось, но вот одного взгляда на нее хватало, чтобы точно сказать, она стала краше и сильнее и вообще смотреть на нее хотелось.

— Да, здоровья, ттт, тебе не занимать, но я не об этом.

— А о чем тогда?

— Ты стала какой-то другой, совсем другой…что случилось?

— Может, я просто выросла? — грустно сказала Суокки

Тара задумалась и ответила:

— Если дело только в этом, тогда я даже рада — никогда не одобряла Милашку-Сьюкки — дразнилась она, а потом серьезно добавила:

— Ты скучаешь по Квинну?

Девушка рассмеялась:

— Без сомнения скучаю, он в каком-то смысле перевернул всю мою маленькую жизнь. И он забавный, скажи? — Тара радовалась, что, наконец, хоть чем-то смогла отвлечь подругу

— Тебе виднее, я с ним по холмам не скакала!!!

— Я тоже! Тара!!!! — она рассмеялась

— Ясно, значит с мисс Милашкой мы распрощались, а мисс Целомудрие все еще при нас? — она поставила руки в боки

— Эх, тяжела она женская доля, хочешь сказать так легко помахать этой мисс ручкой?

— Главное желание, подруга, а остальное… — и она задвигала бровями в намеках

"Желание?" — задумалась Суокки. Она шла по аллее парка и размышляла обо всем, что с ней случилось.

"

— Что я чувствую сейчас?

— Пустоту. Да

— Отсутствие интереса к чему-либо. Да

— Чувствую ли я желание? НЕТ

— А было ли оно раньше?

— вряд ли то, что я испытывала к Эрику было желанием, скорее детской сказкой, идиотским внушенным стереотипом…

— а сейчас, что сейчас я чувствую к Эрику?

— честно, ничего, я вообще сейчас ничего не чувствую…"

Пэм сказала, что это обязательно пройдет, что каждая молодая девушка, превращаясь в женщину, и она кстати не стала исключением, проходит этот этап. Они стали очень близки с ней в последнее время, не громко будет сказано, что она в какой-то степени заменяла сейчас маму, Тара, конечно, многое знала, но по существу, она была такой же неопытной девчонкой как и сама Суокки. Пэм бросила все свои дела и осталась в особняке с девушкой, вечера они проводили болтая обо всем. Зато Суокки знала одно абсолютно точно: ей нисколько не было жалко, что все это случилось, жизнь не остановилась, она напротив набирала обороты. Первые шишки во взрослой жизни — как первые боевые награды, свидетельства о приобретенном опыте. Как-то Пэм сказала ей, что взросление — это когда человек готов нести ответственность за свои действия, а еще что взросление — это способность человека быстро справляться со своими проблемами. Суокки очень понравились эти слова, она вспоминала, как убежала в лес, убежала как маленький ребенок, глупо! Если бы ни Билл, ее бы уже не было. Когда начинала задумываться над этим, холодок пробегал меж лопаток — а что стало бы с бабулей, не найди меня Билл? Ужас, как я могла быть настолько беспечной?