У моря (СИ)

Уже в своём зале Зоя Степановна с Олегом, волею жеста рассадившей, наконец, всех по местам официантки, оказалась за одним столом с семейством в составе женщины и двух её дочерей. Женщина смотрелась, пожалуй, чуть постарше Зои Степановны и её старшая дочь тоже на год или два старше Олега, а вторая наоборот, на два-три года его моложе. Штангистское питание сразу произвело на Зою Степановну впечатление - такого она не ожидала даже в своих самых оптимистических предположениях. Завтрак состоял из салата из редьки на подсолнечном масле, тарелки манной каши, двух приличных котлет с рисовым гарниром и сладкого чая с вафлями. Ну и, конечно, хлеб и масло, причём хлеб лежал в вазе в таком количестве, что и ещё бы на пару человек хватило. Зоя Степановна, не забывая слегка подгонять привыкшего дома есть очень медленно сына, с удовольствием принялась за еду.

- Надо ж, и такой дрянью с первого дня кормят,- женщина, соседка по столу, презрительно кривя губы, как какой-то дурно пахнущий предмет ворочала из стороны в сторону вилкой котлету.

Слова соседки непроизвольно заставили Зою Степановну умерить, хотя бы внешне, свой аппетит. А женщина, тем временем, продолжала вслух, видимо конкретно для соседей, выражать недовольство:

- С такой еды не поправишься... Ну, ничего, мы ещё в Москве запаслись на первое время, как в воду глядела, что здесь голодать будем,- женщина со значением посмотрела на Зою Степановну, явно ожидая её ответа на оценку местного стола и, попутно, сделала сообщение, что они не какие-то там жители деревни Колупаевка, а семья столичная.

Зоя Степановна не знала, как реагировать, что ответить: может и вправду так принято, держать для форсу этакий столичный имидж, хаять всё, что перед тобой поставили. Но ответить в унисон она так и не нашла что, а Олег так вообще уткнулся в тарелку, стесняясь изучающих его глаз сидящих рядом девчонок, дочерей активной хулительницы местного питания. Особый интерес проявляла старшая, довольно рослая и уже в значительной степени оформившаяся брюнетка с нелишённой привлекательности мордашкой. Младшая, напротив, была откровенно некрасива, зато в её бледном птичьем личике не угадывалось ни хитрости, ни даже намёка на кокетство, печать коих уже легла на весь облик старшей сестры. Трудно было определить, кто из сестёр более походил на мать, широкую и плоскую одновременно, со слабовыраженными женскими формами, с лицом... Ну, встречаются такие лица, про которые и сказать-то почти нечего, никакое, даже страшные вызывают любопытство, интерес, а это, ну никакого.

Впрочем, Зоя Степановна всё это отметила как бы мимолётом, доедая раскритикованный соседкой, а ей кажущийся таким сытным и достаточно вкусным завтрак. Олег же с трудом осиливал для него слишком калорийный и обильный корм. А соседи тем временем, как ни странно, не оставили ни крошки ни от одного из блюд, в том числе и женщина. Молчание и некоторое смущение Зои Степановны "хулительница" видимо отнесла на счёт её провинциального места жительства, иначе не понять, почему к концу завтрака её тон стал почти покровительственный. Она даже сочла нужным дать несколько советов с позиции знатока курортной жизни:

- У вас телевизор в номере есть?

Олег сразу насторожился, а Зоя Степановна, не имея опыта бесцеремонного навязывания разговора посторонним - своего рода способ знакомства - растерянно мотнула головой:

- Нет.

- И не берите, всё равно показывает здесь плохо, я узнавала, а тридцать тысяч за него сдерут... Пляж видели?

- Да,- только и успевала односложно отвечать Зоя Степановна.

- Грязища, никто не убирает, и море, говорят, тоже грязное. За что только деньги платили?

Зоя Степановна, в ожидании когда, наконец, Олег втолкнёт в себя с помощью чая свою котлету, вновь удивилась словам соседки. Любуясь морем, она как-то не обратила внимания на то, как убран пляж, да и само море ей показалось абсолютно чистым, прозрачным. Тем не менее, она предпочла промолчать, лишь спросила:

- А вы не знаете, какая сейчас температура воды в море?

- Говорят градусов четырнадцать, не больше.

Соседка по столу, приехавшая с ними одним поездом, сумела за столь короткое время собрать немало информации. Определив по лицу Зои Степановны, что та разочарована известием о температуре воды, она тут же пояснила:

- Ночью ветер дул сильный, море переболтало, теперь надо несколько дней ждать пока опять прогреется.

У большинства людей в бывшем СССР при упоминании Чёрного моря возникала ассоциация - южное, тёплое море. Значит летом, тем более в последней декаде июня, оно наверняка должно прогреться хотя бы до двадцати градусов. Зоя Степановна, обычный сухопутный советский человек, готова была не поверить словам соседки, тем более, после её охаивания совсем неплохой пищи. Но она вспомнила, что древние греки величали Понт Эвксинский, то бишь Чёрное море, холодным, суровым. Эллины, конечно, сравнивали его со своим куда более тёплым Эгейским, но пока и в самом деле это море никак нельзя было назвать, ни тёплым, ни ласковым.