У нас будет ребенок (СИ)

– Чего? – Олег увидел лицо любопытной Нины, и едва не выложил ей все, как на духу. Но перспектива остаться в Склифе навсегда, размазанным по стене, его не привлекала. Марина точно не простит то, что он сболтнет: – Старею я, Нинель…

– Кто? Ты? Ты же, как коньяк. Кто мне говорил?

– Это правильно, – самоуверенно согласился Олег: – А где Марина Владимировна?

– Так оперирует. С Вершининым там бабулю после нападения собаки зашивают. Пенсионерка еще с лестницы упала и головой ударилась, когда отбивалась. Вот они вдвоем и работают. А потом у Марины еще плановая…

– Не много ли? – нахмурился Олег.

– Ты это у Павловой спрашивай. И кто знал об этой бабуле, божьем одуванчике?!

Инга точно не хотела пройти незаметно. Пролетев по холлу, она подарила Брагину обворожительную улыбку, и мужчина повеселел:

– Инга… Журавлева… Как вас там по батюшке? – позвал он ее. Женщина будто этого и ждала, подошла она с большой охотой в глазах.

– Николаевна я, Олег Михайлович.

– Ну, так вот, Инга Николаевна. Что насчет операции? Замутим там анестезию?

– Какая еще операция? Брагин, ты че задумал? – осуждающе переспросила Нина.

– У меня как раз свободное время. Почему бы и нет? – с согласием закивала Инга: – Тем более, оперировать будет сам Брагин…

– А я такой известный? – полюбопытствовал он.

– Еще бы. Любая табуретка о вас знает все, вплоть до того, какие вы песни любите…

– Да неужели? Ну, пойдемте, Инга Николаевна, споем там… – Олег обернулся к Дубровской, которая неодобрительно качала головой: – А ты мне вызвони Шейнмана. Я видел, что он там лясы с Танечкой точил…

–Тебя Павлова в порошок сотрет… – на угрозу подруги Брагин никак не отозвался: – Или Нарочинская на кубинский флаг порвет…

***

Голова была забита только снимками, отработанной методикой и целями, которые нужно было выполнить. Марина настраивала себя на новую долгую операцию, разминала запястья и мысленно водила скальпелем, разрезая человеческую плоть. Так ей было проще подготовиться к работе.

– Нина, у меня плановая… Помнишь? – Нарочинская остановилась на минутку и поставила подпись в документах.

– Плановая? Так это… – женщина озадаченно почесала в затылке. Марина обратила внимание на ее бегающие глаза и уточнила:

– Что?

– Да я и сама не знаю. Но твою плановую там это… Шейнман с Брагиным забрали. Уже как полчаса в операционной…– Нина заметила, какими опасными от гнева стали глаза Нарочинской: – Ну, а я-то тут при чем? Расписание не я составляю…

Последние слова Дубровская буквально кричала в спину Марины, которая помчалась в операционную. Она подоспела к моменту, когда Брагин приступил к самому любимому моменту – рассказу медицинского анекдота.

– Пациент пришел на прием к психиатру: «Доктор, у меня руки трясутся». Тот спрашивает: «Пьете?», отвечает: «Пил». Психиатр: «Курите?», пациент: «Курил». Врач уточняет: «Так что, бросили?», больной отвечает: «Нет, только решил…». «Вот видите, а организм уже испугался»…

– Олег Михайлович… – с трудом сдерживалась Нарочинская. Медперсонал начал оборачиваться и ждать семейной драмы, но Брагин отозвался с заботой и почти заискивающе:

– Слушаю вас внимательно, Марина Владимировна.

– Это мой пациент!

– Ммм… Точно ваш? А я иду такой по больнице, смотрю, дядечка такой красивый, нарядный лежит. Дай, думаю, посмотрю, что в нем, пока никто не видит. А тут такое… Но вам, Марина Владимировна, лучше на ночь такое не видеть. Еще кошмары будут сниться, – истинные эмоции Олег скрывал за маской, но было ясно, что он нарочно дурачился и веселил присутствующих на операции:– Вот мы с Юрием Михайловичем готовые ко всему дядьки.

Шейнман многозначительно крякнул и отвлекся от пациента, который спал из-за действия наркоза. Получив скальпель от медсестры, хирург протянул:

– И как она только вышла за тебя замуж, Брагин?

– А знаете, Олег Михайлович? – натыкаясь на знакомые глаза Журавлевой, которая с неподдельным интересом ждала развязки событий, Нарочинская взяла себя в руки: – Как бы я не стала вашим кошмаром… – Марина отступила назад, и двери закрылись. Дрожа от ярости, женщина выбросила стерильную маску в урну и выскочила в коридор: – Вот мерзавец! Сукин сын!

– Проблемы?

В бешенстве Марина не заметила, как со спины к ней подобралась Павлова. Ирина Алексеевна просканировала одним взглядом, и Нарочинская ощутила себя, как в рентген-кабинете. От этой женщины ничего нельзя было скрыть.

– Брагин оперирует? – Павлова кинула взгляд в сторону двери: – Кажется, это ваш пациент…

– У нас семейный подряд, подменяем друг друга, – выдавила самую вежливую улыбку, которая была на свете, Марина.

– А, ну, да, ну да… Все в порядке? Олег Михайлович тут подходил, просил вам поменьше дежурств ставить. Вы приболели?

– Олег Михайлович так сказал? – у Марины сперло в груди.

– Что-то вы не похожи на больную. Это опять такие шуточки у доктора Брагина? – насторожилась Павлова.

– Да, с чувством юмора у Брагина проблемы. А знаете, – месть бывает очень сладкой, и ее привкус во рту ощутила Марина, – Олег Михайлович тут по секрету рассказал мне, что не прочь бы подежурить в приемной… Ну, так, с месяц.