У нас есть мы

Ася. В нее все влюбляются. Она давала читать мне письма, которые ей писали другие. Это, конечно, некрасиво, но я не могла отказаться. Она цинична невероятно, но даже когда тебе плохо так, что дальше просто некуда, ты будешь смеяться, а когда хорошо – захлебываться слезами. Приходится просто признать, что она всесильна. Я борюсь с ней, наверное, именно поэтому, она до сих пор не ушла. Ей надо доломать до конца. Со мной пока не получается. Она видит, что я улыбаюсь, видит, как иду к другим людям и удивляется, что я еще жива, что во мне по-прежнему светится маленькая солнечная искорка. Как только я ухожу куда-то с друзьями, она звонит мне и кричит: «Где ты шлялась? Я тут сижу дома у телевизора, а ты неизвестно где и с кем!» И в то же время сама постоянно куда-то пропадает, не хочет меня видеть, не звонит… Стоит нам куда-то пойти с друзьями, она тут же перехватывает направленные на меня взгляды и обнимает, демонстрируя, что я ее собственность. А потом… потом она нахамит тебе, и ты будешь чувствовать себя так неловко со своей никому не нужной любовью, словно ты пришла в школу в стареньком перешитом мамином пальто и толстых советских колготах, заштопанных на пятках нитками другого цвета. Я не знаю, как мне дальше жить… Я выхожу на улицу и вижу оранжевые листья, которые напоминают мне ее. Я слушаю музыку, смотрю кино, читаю книги – и думаю о ней… Я сумасшедшая и больше не принадлежу себе. Кругом только она… она… она вплавилась в меня строением атомов, своей матрицей, она у меня осязанием солнечного луча на кончиках пальцев, и я не могу это изменить, как ни стараюсь. Я так боюсь позвонить ей, чтобы не нарваться на очередную грубость, ведь я знаю, что услышу: «Ты что, собралась контролировать меня? Ты думаешь, я тебе это позволю?» Она прекрасно понимает, что творит. Это определенно. Просто она одержима бесами. И ее несет вот так по жизни, во время коротеньких остановок она рушит все, что попадается под руку. В том числе и меня…

Андрей. Ась, приди в себя. Ты когда-нибудь видела, как на тебя смотрят окружающие? Как боготворят тебя? И ты позволяешь ей такое?

Ася. Понимаешь, Андрей, вот в этом-то и проблема – я ненавижу, когда меня боготворят, когда готовы позволить мне топтать их ногами, втаптывать в грязь. Я люблю людей умных, гордых, независимых. Кроме нее, никого больше под стать мне не нашлось.

Андрей. Это все пройдет. Значит, у тебя просто другое предназначение – помогать людям. Я вижу это. Ты же королева. Мы можешь только дарить: свою милость, внимание, улыбки, радость…

Ася. Я потеряла смысл жизни. Когда-то в детстве мне казалось, что вот-вот я открою для себя какой-то высший смысл, предназначение, что это хлынет на меня благословенным потоком. Потом я успокоилась, завернулась в кокон и перестала чего-либо ждать и по-своему была счастлива. Через некоторое время я полюбила мир, весь целиком, и мне опять было хорошо. Я ступала по этой земле, любя каждый камешек, каждую букашку… А теперь я ощущаю, что меня просто нет. Я рассеялась, как дым. Мне кажется, что эта летопись оборвалась на полуслове…

Андрей. Это депрессия. Надо перетерпеть. Всё изменится. Ты сильная и сможешь.

Ася. Спасибо, Андрей. Но у меня больше не осталось сил. Я все отдала ей. Я рада, что мы повидались. Мне так невыносимо быть одной сейчас. Я каждую минуту, секунду своего одиночества приближаюсь к безумию. Оно засасывает меня в черную воронку, и я уже не противлюсь этому. Иногда мне кажется, что там спокойнее, легче.

Андрей(машет кому-то рукой). О, Кэти, привет, милая! Давно не виделись. Я скучал. Познакомься, это Ася.

Кэт. Привет, Ася!

Ася. Привет.

Андрей. Ты тут одна?

Кэт(пристально смотрит на Асю). М-м-м… пока одна… А что?

Андрей. Присоединяйся к нам. Садись (отодвигает свободный стул). Рассказывай, как жизнь, как все. Как твоя Ольга?

Кэт. Мы расстались. Я теперь в свободном плаванье. А вы тут что делаете?

Андрей. Да просто сидим, болтаем. Асе надо развеяться.

Кэт. Тебе помочь развеять девушку? Я могу. Ася, пойдем потанцуем?

Ася. Извини, у меня не то настроение.

Кэт. Поверь мне, танцы – лучший способ это изменить. Вашу руку, сударыня!