У нас (не) получится (СИ)

— Я могу оглохнуть, если ты так будешь кричать.

— Меня это мало волнует. Если я приеду ты точно оглохнешь. По другому ты помоему не понимаешь.

— Зачем приезжать? Я и так поняла. Я не слышала. У меня музыка играет, я занята домашними делами. Маме помогаю.

Мама подняла руки над своей головой, типа моля Бога о чем то, и молча вышла из моей комнаты.

— Нина, давай ты меня не будешь злить. А то передешь ко мне до свадьбы.

— Я поняла уже! Не кричи, — надоел уже.

— Маленькая моя. Ты за вчера только один раз позвонила, у меня выключился телефон, — а меня это не волнует, хотела я ляпнуть, но сдержалась, — ты не скучаешь.

— Не успеваю скучать, ты не даешь забывать себя.

— Я откушу твой язычок, — хрипит мне в трубку.

— Я не могу долго с тобой говорить, я занята. Маме нужно помочь.

— Хорошо, я на работу поеду. А ты с дома никуда. Поняла?

— Я не в тюрьме.

— Я сказал, — как он мне надоел.

Я еще собиралсь сказать ему, что уеду. Ага. Жди, что отпустил бы.

— Нина, Наташка пришла уже, — позвала мама, я вышла из комнаты, поприветсвовала Наташку, — ты сказала Артему что едешь?

— Нет мама не сказала. Он неотесанный, не воспитанный, только умеет кричать! — Наташка рассмеялась, помотав головой, а мама разозлилась.

— Он же…он же…я не знаю, что он с тобой сделает, — начала нервно мама, — до семи вечера чтобы была дома. Он и не узнает. И отвечай на его звонки. Поняла?

— Мне главное вы с папой знаете где я, и все, — я поцеловала ее в шечку, взяла сумку с купальными принадлежностями и мы с Наташкой уехали.

Как же обрадовалась нам Алина и ее мама. Мы весь день плавали, кушали мороженное, мое любимое банановое, арбуз и море охлодитьельных напитков. Позже приехал папа Алины с работы, увидел нас, предложил пожарить мясо. Мы охотно согласились. Отлично провели время. Артем пару раз звонил, я отвечала сразу, чтобы ничего не заподозрил. Ну и конечно мама звонила, предупредить, чтобы в семь была дома.

Такси меня высодило возле моей калитки, а Наташа поехала чуть дальше. Какого же было мое удивление, когда я зашла домой, и у нас в гостиной обнаружила….. Артема. Да. Он сидел пил кофе. Время было уже девятый час…

— Здрастее……….- поздоровалась я, когда Артем плавно повернулся ко мне.

— Ну привет, — он встал, положил чашку с кофе и поло дошёл очень близко, провёл рукой по моим всё ещё влажным волосам, — рассказывай.

— Что именно? — спросила я, и посмотрела на маму, в надежде, что она поможет, подаст какой то знак, ну ничего. Она взяла папу за руку:

— Милый, пошли к себе, пусть молодёжь поговарит.

— Нина, — прозвучал голос отца грозно, — подойди, — он встал, — я тебе что говорил? Во сколько надо быть дома? — говорит так тихо, чтобы слышала только я, Артём положил руки в карман и наблюдает за нами.

— Папа, вы могли бы позвонить?

— Не могли, говори только правду, всегда, — так де тихо говорит, потом подвинул меня в сторону и обращается уже к Артёму, — вы не долго тут поговарите, хорошо?

Артём кивнул в знак согласия, и они с мамой ушли, оставив нас одних.

Артём сразу взял меня под локоть и повёл… В мою комнату. Закрыл за собой дверь. И направился в мою сторону, и только сейчас я заметила как страшно горят его глаза!

— Не подхрди ко мне, — говорю и делаю шаг назад, пока не упираюсь в стену.

— Я жду, — он положил свои руки на стену, по стороны от меня.

— Чего ты ждёшь? — я от страха, по-моему забыла как правильно дышать.

— Где была в таком виде?!

— Я думаю родители тебе сказали.

— Я у тебя спросил!!! Ты моя невеста, почему я не в курсе где тебя носит, да ещё и в таком виде!!! Ты время видела?????

— Я… Да видела, это…. Ты успокойся…

— Я успокоюсь, когда окажусь в тебе, — он злой как черт, прижимается ко мне сильнее.

— Не говори мне такие вещи…

Он впивается в мои губы.

— Ты, ты так выглядишь…. сума сводишь, — говорит, еле дыша, и опять целует. Одним рывком он растегивает мою пуговицу на шортах и ныряет в трусики, ладонью покрывает мою киску и гладит. У меня шок.

АРТЁМ

От одного её вида меня накрывает с головой. Не могу контролировать свои чувства, свои руки. Трясёт не по детски. Член в штанах пульсирует до боли. И я срываюсь. Залазию в её трусики. Ухх, как там горячо и влажно. Детка, да ты возбуждена, возгарешься как спичка от одного только моего поцелуя. Она двумя руками хватает мою руку, пытается вырваться. Наивная.

— Расслабься, — шепчу, завожу её руки за спину, держу одной рукой, вторую руку возвращаю на место, — хорошо что придумали поцелуй, это способ закрывать вам рот.

Целую её, она покраснела как помидор, пытается вырваться, даже что то говорить пытается, но не получается. Я отрываюсь от её губ, скольжу языком вниз, по шее. Она стонет тихо… Чувствую расслабляеися, часто дышит. Отпускаю её руки.

Раскрываю пальцем её лепестки, глажу, размазываю её влагу по поверхности, еще один тихий стон. Она дрожит. Нахожу клитор, нежно давлю на горошину. Она закидывает голову и стонет.

— Артём, пожалуйста, — говорить толком не может, — отпусти меня, что ты делаешь… ахххх