У нас под крылом – солнце

Зато удалось выяснить, что ее, Зинаиду, теперь звали Идой, а ее сестру-близняшку –  Адой. Тиссе –  похоже, форма обращения. Сама женщина –  родственница? Служанка? Нянька? –  представилась как Крита и замахала руками при попытке назвать ее “тиссе”. Так, Ида и Ада –  “тиссе”, а Крита –  нет. Может, это обращение к молодым девушкам? Или дело, например, в социальном статусе? Ладно, потом разберемся.

В какой-то момент в комнату бесшумно вошел еще один незнакомец –  новый, не тот, что заходил раньше, этот был куда старше  –  но он что-то сказал Крите и тихонько присел в углу, наблюдая за происходящим, и вскоре на него перестали обращать внимание.

Правда, в итоге внимание пришлось-таки обратить –  но не из-за его действий.

Бабка Зинка –  нет, надо все-таки привыкать звать ее Адой! –  с тоской послушно повторявшая слова, вдруг задумчиво заозиралась.

– А вот интересно –  где у них тут сортир?

– Эээ… –  Зинаида покосилась на безмолвного наблюдателя, –  а это у тебя сейчас вопрос насущный или так… для общей информации, чисто умозрительно?

– Нассущщщный! –  выразительно прошипела та, –  уж такой… нассущщщный!

Зинаида оглянулась по сторонам. Дверь в комнате была одна –  входная. А еще, прислушавшись к себе, она с ужасом осознала, что вопрос и впрямь отнюдь не праздный! И как спросить про туалет жестами?

А вот у бабки Зинки идеи на этот счет были. И для начала она попыталась выгнать наблюдателя. То есть попросту ткнула пальцем сначала в него, а затем в дверь, рявкнув “А ну пшел вон!”. Однако тот продолжал смотреть на нее с таким научно-исследовательским интересом, что стало ясно: так просто от него не избавиться.

Ну и… сам виноват!

“Детка Зинка” решительно поднялась на ноги и принялась демонстрировать собственную пантомиму, выразительно глядя на Криту. То есть попросту слегка присела и принялась медленно приподнимать подол рубахи.

Крита пару секунд смотрела на этот стриптиз шокированно и непонимающие, а затем издала какое-то восклицание, подхватилась и буквально взашей вытолкала мужчину из комнаты.

А потом вернулась сама и извлекла из-под кровати… ночной горшок.

Серьезно, самый настоящий ночной горшок с крышкой, вид которого заставил Зинаиду застонать в голос. Вот это и впрямь –  попали! А она еще думала, что здесь не Средневековье! Наряды, подумаешь тоже. Вот он –  истинный показатель цивилизации!

Собственно, горшок был чуть ниже обычных и пошире –  нечто среднее между ночной вазой и медицинской уткой, с веселенькими розочками и ручками по бокам.

Впрочем, вариантов, похоже, все равно не было.

– Ну а шо, –  пожала плечами бабка Зинка, –  мы не гордые!

Ухватив горшок за ручку, она все-таки зашла с ним за спинку кровати и завозилась. Крита и Зинаида деликатно отвернулись, старательно пытаясь заодно не замечать и звуков.

А потом Зинаида с тяжким вздохом поднялась сама. Заглянула на всякий случай под вторую кровать –  но, увы, второй ночной вазы там не обнаружилось. Ну и какие тут варианты? Она сменила бабку Зинку на ее месте за кроватью, гадливо приподняла крышку горшка и изумленно уставилась в девственно-чистую пустую емкость.

– О как! –  изумленно воскликнула тут же любопытно заглянувшая бабка Зинка. –  До чего техника дошла!

– Это не техника, –  печально сообщила Зинаида. –  Это, кажется, магия… и мы, конечно, должны были найти ее именно в ночном горшке!

Изумляться факту существования магии после переселения в другое тело казалось как-то поздно. Нет, само наличие в этом мире магии –  дело, конечно, хорошее… наверное. Но способ, которым она о нем узнала, наводил на нехорошие мысли. Почему сначала не могло быть какое-нибудь, ну… волшебное исцеление, красивые иллюзии с бабочками, скатерть-самобранка, в конце-то концов!

– А шо делать, –  бабка Зинка хмыкнула с самым философским видом. –  Оно, вишь как, если уж как пойдет все в жизни через жо…

– Горшок! Через горшок! Ой, сгинь уже с глаз, баб Зин, а то у меня тоже… насущный вопрос!

…И снова Зинаида до одурения повторяла новые слова и заставляла новоявленную сестру  делать то же самое. Наблюдатель незаметно вернулся и все так же тихонько сидел в уголке, делая какие-то пометки в своем блокноте. Эх, как бы бумагу и писчие принадлежности выпросить –  стоило бы записывать слова для повторения…

Впрочем, импровизированный урок все равно закончился довольно быстро: обе девушки в итоге устали так, будто таскали тяжелые шпалы, да еще и при этом говорили безостановочно сутками. В итоге Крита, заметив, как подопечные устало роняют головы и опускают плечи, заставила обеих улечься в постели, задернула шторы и ушла, увлекая за собой мужчину, молчавшего все время их урока.

Глаза уже слипались, так что Зинаида не стала ничего возражать.

“Ида. Теперь меня зовут Ида”, –  думала она, уплывая в сон.