У нас под крылом – солнце

Котангенс, взлетев, нарезал круги над взрослыми драконами, но дышать пламенем не решался, опасаясь попасть в мать. В какой -то момент дерущиеся наконец расцепились - и взмыли в воздух, продолжая битву уже там.

А потом... драконица вдруг рыкнула своему детенышу, резко развернулась, мгновенно набрала скорость - и исчезла. Рванув следом за ней, дракон Кирена исчез тоже. Сделав круг, Котангенс приземлился рядом с хозяйкой.

- Он. обезумел? - Кирен медленно опустился на ближайший камень, продолжая прижимать к себе девушку, которая теперь оказалась у него на коленях.

- Не думаю, - Ида, которой удалось почти сохранить спокойствие, покачала головой. -Мне кажется, он вернется.

- Он напал на меня!

Котангенс встрепенулся, и в голове Иды вспыхнул образ, странным образом подтвердивший ее смутные ощущения. Ну конечно!

- Не на вас. Я думаю. и Кот тоже. Мы оба думаем, что он вас защищал.

- От кого?!

- От Ады, - услышав свое имя, старшая Виленто наконец подняла голову и пораженно уставилась - почему-то не на сестру, а на декана, будто пытаясь понять, как оказалась у него на руках. - Она завизжала и прыгнула на вас. Дракон расценил это как нападение.

Ида понимала, что судить об успешности эксперимента пока рано - пока дракон декана не вернется и не станет ясно, что он не безумен и способен к обучению. Но почему -то ей сейчас казалось, что получится все. Абсолютно все.

- Почему тогда они дрались?!

- Ну, ваш дракон защищал вас, Котангенс - меня и мою сестру, его мать - Котангенса, все друг друга успешно защитили, тут-то и полетели клочки по закоулочкам.

- Но он улетел!

- Вернется, - Ида пожала плечами. - Но, наверное, не сразу. Он сейчас дезориентирован и мало что понимает. Да и пообщаться с нормальным вменяемым драконом ему будет полезно. Драконицей. Может, научится чему хорошему, - помолчав, уже себе под нос она добавила, - если, конечно, они не загрызут друг друга в процессе.

- А я тем временем буду сидеть на этом острове? У вас ведь нет еще одного седла, не так ли?

- Я за вами на самолете вернусь, - посулила старшая из сестер. - Если вы меня уже отпустите наконец! Шо за манера вообще - чуть шо девушек за везде хватать, ишь!

Опешивший от такой трактовки событий декан разжал руки, и девушка поднялась с самым независимым видом, вздернув нос. Поди пойми этих женщин!

Глава двадцать седьмая. Бал середины года

Бал середины года традиционно проводился в самом начале зимних каникул и знаменовал собой перелом не только календарного, но и учебного года. Еще за месяц до него все девушки в академии будто сходили с ума, а главной темой разговоров становились платья и приглашения.

Ни одна студентка без приглашения кавалера, конечно, не оставалась - девушек в академии было в несколько раз меньше, чем юношей. Впрочем, на бал разрешалось приводить и женихов или невест, не обучающихся здесь.

Ада каждый раз с радостью окуналась в эту атмосферу и с удовольствием выбирала наряды и украшения - порой и за себя, и за сестру. Потому что Ида часто досадовала, что вся эта суета отнимает время и мешает работать.

- Вечно ты только ворчишь! Ну чисто бабка! - с негодованием ляпнула однажды Ада. Ида буквально онемела от такого обвинения: если бы ее назвал “бабкой” кто -то другой, это еще ничего, но Ада! Та самая Ада, что сама была в душе, собственно... бабкой.

Или нет? Ида вдруг задумалась. Ада давно уже вела себя так, будто вместе с телом помолодела душой. Она даже перестала ныть, что “слишком старая” и “мозги уже не те”. Как бы трудно ей ни было, в те знания, что считала важными для себя, она вгрызалась с настойчивостью бультерьера. И пусть не хватала звезд с неба, пусть порой по-русски ругалась сквозь зубы, как сапожник, и рвала листки с заданиями, но курс за курсом вполне уверенно сдавала экзамены.

А каждый раз, когда ей доводилось посидеть за штурвалом своего учебного самолета, ее глаза горели почти фанатичным огнем.

О прежней бабке Зинке сейчас напоминал только ее говорок, по -прежнему странновато и забавно звучавший, наложившись на виссарийский язык. Но Ида сильно подозревала, что свое произношение Ада не исправляет нарочно - то ли ей так больше нравится, то ли напоминает себе таким образом, кто она и откуда пришла. Во всяком случае, она уже не раз слышала, как сестра, когда ей это было зачем-то нужно, произносила фразы на чистейшем языке без малейших следов акцента.

Ада, поверив до конца, что это возможно, вцепилась изо всех сил в возможность вернуть свои утраченные мечты и расправить крылья.

А она, Ида? Изменилась ли она с тех пор, как попала сюда? Шесть лет прошло, немалый срок! И ведь тогда, оказавшись здесь, она решила для себя, что действительно начнет эту жизнь с чистого листа, без оглядки на старые раны.