У нас убивают по вторникам (сборник)

– Суть в следующем. Набравшись смелости, Ольга стала наугад звонить по номерам и деловито говорить, что она продюсер солидной кинокомпании, у нее потерялся телефон такой-то актрисы, будьте любезны напомнить. Двое отказались, третья женщина согласилась с условием, что Ольга в качестве продюсера будет иметь ее тоже в виду. Ольга позвонила актрисе. И каково же было ее жестокое разочарование, когда актриса сказала, что она не забыла дневник, а оставила его в надежде, что его выбросят вместе с использованными газетами и журналами. Она сказала: «Я выкинула его, как выкинула всю свою прошлую жизнь. Вы говорите теперь не со мной, а с другой женщиной! Так что спустите эту гадость в мусоропровод». Ольга объяснила, что у нее уже начались неприятности из-за дневника со стороны Антона Б., то есть Брудницкого. И он не поверит, что Ольга это сделала, а если поверит, то будет копаться в мусоре. Актриса расхохоталась и сказала, что хотела бы на это посмотреть. Потом сказала: «Ладно, привозите, я сама его порву. А может, и нет. Если Антон из-за него бесится, он может пригодиться!» И Ольга повезла его вместе с Георгием на его машине, который не хотел отпустить жену ввиду опасности. И он оказался прав: тут же за их машиной увязались преследователи, которых Георгий вычислил. Он ехал быстро и переулками, но из-за пробок в Москве невозможно оторваться. Поэтому они прибыли к дому актрисы только на минуту раньше преследователей, но это дало им возможность беспрепятственно проникнуть в подъезд, а потом и в квартиру. Актриса встретила их радушно, предложила кофе и чаю, с интересом схватила дневник и стала его листать, будто не сама его писала и вообще видит в первый раз. Она там что-то читала и смеялась. И сказала: «Спасибо, он мне еще пригодится». И тут в дверь стали звонить и стучать. Георгий схватил по ножу в каждую руку, но актриса успокоила его и сказала, что нет никакой опасности. Она открыла дверь и впустила Антона, а это был, конечно, он, которому сообщили о передвижениях Ольги и Георгия, но охранникам актриса запретила входить в квартиру. Антон спросил: «Так это твой дневник?» – «Да, мой!» – смело ответила актриса. «Я хочу его почитать!» – заявил Антон. И актриса согласилась. Ольга помертвела от ужаса, помня, какие выражения употреблялись в дневнике в адрес Антона. А тот начал листать дневник, безошибочно находя себя и, что удивительно, читал вслух, в том числе такие эпитеты, как: «Антон Б. сволочь», «Подлюка Антон Б.», «Всем известный скот Антон Б.», «Антон Б., которого мало убить, а лучше повесить за ноги, чтобы мучился». И в таком же духе. Он читал, Георгий посматривал в сторону ножей, актриса легкомысленно хихикала, Ольга ждала трагедии, потому что никакой человек не в силах вынести таких оскорблений – даже от женщины. Таким образом Антон дочитал до конца, швырнул дневник на стол и воскликнул: «И это все! А я-то думал!» После этого произошло невероятное: он обнял актрису, извинился перед Ольгой, пожал руку Георгию. И сказал актрисе: «Тварь ты такая, напугала меня до смерти, гадюка, давай отметим это дело!» – «Давай, скотина!» – весело откликнулась актриса и посмотрела на Ольгу специфическим женским взглядом, каким смотрят, когда хотят остаться наедине с мужчиной.

– Это как? – живо заинтересовался Галкин, которому захотелось, конечно же, узнать, как смотрит женщина, когда хочет остаться с мужчиной наедине, чтобы при случае распознать этот взгляд.

– На словах не объяснишь, – огорчила его Людмила. – Ольга поняла, сделала знак мужу и они ушли. По дороге Георгий рассуждал, что странное дело: человек должен жить и все больше понимать людей, а он, наоборот, чем дольше живет, тем меньше понимает.

– А я уже совсем не поднимаю, – вздохнула Маша, посмотрев при этом почему-то на Галкина.

Галкин, не поняв этого взгляда, смутился и встал, сказав:

– Пойду, а то Серега там без меня. Ему тоже отдохнуть надо.

– Иди, иди! – напутствовала его Маша.

Потом долго и задумчиво глядела в окно.

И вдруг встрепенулась.

– Постой, Людмила! А ведь ты мне как-то рассказывала, что тоже дневник какой-то нашла!

– Не дневник, а блокнот. Я его в стол находок отнесла. Очень надо мне про чужую жизнь читать. А если бы это я была, я бы и рассказывать не стала. Я о себе не люблю и не умею, сама знаешь.

Действительно, Людмила о себе рассказывать не любит и не умеет.

А когда будто бы о ком-то другом, пусть даже и придуманном, – ничего, получается. И, главное, не так фантастично, как если бы о себе.

Никакой двоюродной сестры Ольги Витушанской у Людмилы нет, есть бывшая одноклассница, подруга с такой фамилией, которая Людмиле очень нравилась своей благозвучностью.

История настоящая – и фамилия настоящая, соединяешь – все как в жизни.

Постепенно

– Ольга жила со своим Георгием всегда очень разнообразно, – сказала Людмила и вдруг умолкла. Ей в голову пришло сравнение – постороннее, но подходящее к случаю. Она знала, что в литературе сравнения помогают раскрыть суть.

– Чего, живот заболел? – спросила Маша, видя, как Людмила словно прислушивается к себе.