У нас в посольстве, или дипломаты тоже люди!

Предчувствие не подвело. В письме, осторожно вскрытом за рабочим столом в родном кабинете, на самом деле содержались слова благодарности за доверие, оказанное фирме в истекающем году в виде многочисленных заказов («Надеемся, что их исполнение удовлетворило Вас в полной мере как в части сроков, так и по качеству изделий»). Кроме того, на высококлассной мелованной бумаге (в МИДе такую именовали «верже» и вследствие её дороговизны использовали главным образом для сочинения докладов в высшие инстанции) высказывались, как и полагается в таких случаях, наилучшие поздравления по случаю приближающихся праздников. Выражалась также уверенность, что господин Славин и впредь останется в кругу верных клиентов этой посылочной службы. Однако помимо этих трафаретных формулировок послание таило в себе ещё кое-что.

Фёдор Петрович, как уже упоминалось, владел языком государства пребывания отнюдь не в совершенстве. Но и его неполноценных знаний хватило, чтобы разобрать ключевой смысл сообщавшейся ему информации. Оказывается, фирма, товары которой время от времени приобретала его драгоценная супруга, в этом году в рекламных целях решила провести лотерею среди своих партнёров – покупателей. И вот главный из совсем не хилых призов размером в 1 000 000 (один миллион) денежных единиц страны пребывания выпал – о чудо! – на его, славинский, клиентский номер. Мгновенно прошибла мысль: ай да Глафира, ай да ясновидящая наша! Стало быть, как в воду глядела: то ли сквозь конверт узрела, то ли своим уникальным обонянием унюхала…

Фирма спешила поздравить счастливого обладателя этого необычайного выигрыша, от всей души желала распорядиться столь грандиозной суммой наилучшим образом. Далее в письме излагалась просьба для обеспечения быстрого и точного перевода денежных средств направить в бухгалтерию посылочного предприятия личные банковские реквизиты, причём в максимально короткие сроки. Кроме того, обращалось внимание на установленные государством требования в части уплаты причитающихся налогов и сборов. Господина Славина информировали также, что компания собирается обнародовать итоги розыгрыша, однако в строгом соответствии с положениями закона о защите персональных данных. На обратной стороне письма мелким шрифтом печатались обычные, насколько можно было судить, выдержки из соответствующих законодательных актов, регулировавших подобные лотереи, в том числе касательно процедур разрешения возможных судебных споров. К письму прилагался красочный банковский чек, на котором каллиграфическим почерком были выведены его фамилия (латинским шрифтом) и гигантская цифра (единица с шестью нолями). Правда, чек был не всамделишный, рекламный. Здесь же пояснялось, что вся сумма выигрыша поступит на его счёт безналичным образом в виде банковского перевода.

Несколько печатных строк на твёрдой жёлтой бумаге произвели в федькиной душе ошеломительный переворот, вызвали шквал чувств и буйство воображения. Славину стало по-настоящему дурно, голова закружилась, задрожали коленки, остервенело забилось сердце, засосало под ложечкой, на лбу выступила испарина, сжало горло, дыхание чуть не остановилось. Федька попытался было что-то произнести, но почувствовал, что сделать это не в силах – язык стал каменеть как во время вызовов в партком. Одна рука лихорадочно потянулась к шее с намерением ослабить галстук и расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, дабы освободить проход к груди остро необходимой порции свежего воздуха. Другая спешно пыталась наполнить водой из графина стоявший рядом стакан. «Эй, дружище, с тобой всё в порядке?» – поинтересовался сидевший напротив и вечно поглощённый изучением каких-то скучных бумаг Игорь Померанцев, недавно произведённый из атташе в третьи секретари. С ним Федька по-товарищески делил рабочие пенаты в десять квадратов и частенько делился радостями и горестями. Мгновенно прошибла мысль: рассказать, довериться? Но через секунду включился разум, и Славин, стремясь сохранить максимальную видимость душевного спокойствия, не без труда выдавил из себя: «Всё в порядке. Спасибо, Игорёк. Не беспокойся».