У нас в Техасе кабаны с руками (СИ)

Секира в руках воина была всего одна. Но глаз Нобакона прекрасно отличал тех, кто привык убивать. Для кого принести смерть другому китэйну, химере, полукровке или даже даунтэйну ― проще простого. Рыбак рыбака, как говорится.

А у него осталась всего одна рука. Если заглянуть в свое вместилище гламура, где он там копится, то ни капельки не наберется. Ему не хватит даже на простейший фокус.

А прибавить сюда сложный перелом запястья, который наверняка будет о себе напоминать.

Правого запястья.

Что ж, пришла пора отправиться куда подальше.

― Он помог нам, ― нерешительно возвестил Илай. Сатир мялся впереди прочих, и лук в его руках опустился к земле.

― Он прибыл сюда не просто так, ― ответил Исаак. В его словах первые послышалось некое подобие вежливости. ― Ему нужно было убить нашего барона. Возможно, кого-то еще из правителей. Не так ли, шапка?

― Как будто что-то плохое, ― пожал плечами Нобакон.

― Ты не можешь успокоиться и признать, что порядок короля Давида незыблем и справедлив?

― Я не могу признать, что вы растеряли остатки мозгов и воли, ― сплюнул Нобакон. Проклятье, как же болит рука...

― Все едино, ― сказал Исаак. ― Так что тебя караю не я. Тебя карает закон. Что-нибудь скажешь перед смертью?

― Погоди, ― вместо Нобби сказала Бьорна. Едва пришедшая в себя, с отхлынувшей от лица кровью, она смотрелась как вампир или зомби, с той лишь разницей, что ее шаг оставался уверенным. Нобакон обернулся. В руках троллицы замер топор с лабиринтом на лезвиях. ― Я хочу, чтобы ты прикончил его вот этим.

Сперва Нобби подумал, что троллиха решила его предать. Хотя что еще ждать от этих качков-дурачков. Потом Нобби понял, отнюдь.

Взгляд Исаака упал на хитросплетения лабиринта. Рот, открытый было для отповеди, мол, у меня свое оружие отличное, так и остался раскрытым.

― Смотри внимательно, падаль, ― прошипела Бьорна. Исаак смотрел. Остальные китэйны отвернулись, а кое-кто уже несся прочь со всех ног.

― Ах ты стерва, ― глухо прошептал Исаак. Попытался он отвернуть голову. Попытался отвесить себе пощёчину и хоть как-то убрать взор с лезвий. Попытался воззвать к силе воли.

Бьорна походила все ближе. Лиф скрывал то, что она почитала своей грудью, в то время как живот кое-как держался на грубых стежках. Руки, выпачканные кровью по локоть. Ее собственной кровью.

― Убери это, ― все еще не растерял приказного тона тролль. ― Убери...

― Нет. Сегодня твой последний день. Смирись.

Наверное, Исаак ожидал иного. Такой непобедимый, такой сильный. Личина тролля стала медленно стягиваться с человекового облика. Словно тянули на себя отличную маску, надетую по случаю бала.

― Сука... ― проговорил он. Теперь вместо приказов наш рыцарь умоляет, ― улыбнулся Нобакон про себя.

― Да, ― сказала Бьорна. И вот она подошла к Исааку почти вплотную. Вот лицо, собранное в острое подобие копья, коснулось закоулков лабиринта. Вот раскалился топор, и внутрь как будто открылась дверка. И в нее медленно, с усилием затягивалась шкура Исаака.

Спустя миг на колени рухнул крупный парень около тридцати, не особо даже спортивный.

Нобби улыбнулся. Теперь у него болели оба запястья.

А через минуту усталость и переломы взяли свое, и редкап вспахал носом землю.

― Ну как ты? ― вопрос был произнесен с такой интонацией, что мог восприниматься по-разному.

Бьорна оторвалась от созерцания своего оружия.

― А ты как думаешь? Я не знаю, что мне теперь делать и как быть. Я помогла тебе. И теперь... Тут, внутри, две души.

Нобби сперва продолжал улыбаться. Рука зажила, хотя он все ещё не рисковал драться. Перелом ― глупость. Но вот память о нем сдвинуть невозможно. А пока... прекрасно, когда левая столь же умела, как и ее сестра.

― Две души? ― произнес Нобби.

― Две, ― сказала Бьорна.

― Ну, по крайней мере Исааку там не одиноко, ― сказал Нобакон. Он сел рядом, приобнял троллиху за плечи. Дружески, ничего больше. В тот момент, когда дух Исаака исчез внутри топора, троллица открылась ему с какой-то иной стороны, которая мало вязалась с представлениями Нобакона. ― А это... откуда он у тебя так быстро появился, ведь с собой не было?

Бьорна прикрыла уставшие глаза:

― Любое мое оружие ― он.

― О.

"Что же, ей стоило дать мне подохнуть, и тогда она... осталась бы для меня желанной? Чушь..."

― Спасибо, ― проговорил редкап.

На щеках Бьорны заиграли желваки.

― Я сделала это... не знаю. Не для тебя. Я, конечно, что-то слышала... Но не думала, что ты крошишь всех дворян на своем пути.

― Ага, слышала ты? А ты слыхала, что они творили, когда вернулись? Или как драпали в Аркадию, бросив нас тут? Или как убили стылым железом тех, кто явился к ним на переговоры? Или...

Бьорна мягко отстранились из объятий Нобби. Все еще задумчиво рассматривая свое сокровище.

― Довольно слов. Все слова ― ложь. Я поддержу тебя и твое дело, но не потому, что оно правильное или даст мне честь. Сегодня я сделала как ты учил. Я победила. И я не чувствую себя... победительницей.

Нобби поскрябал прическу, и оттуда вывалились несколько противно жужжащих хищных бабочек.