У нас в Заримании (СИ)

Лодки и баркасы при свете дня оказались покрашены в яркие, сочные цвета. Синие, зеленые, алые…В пасмурном краю не хватало ярких красок?

Вчера вечером, после ужина все той же копченой селедкой, но уже с изрядной кружкой пива, Герт Ватур предложил гостю переночевать.

Старший сын Герта проводил Николая со свечой в руке куда-то тремя лестницами выше.

Казалось, что весь дом оружейника состоял из темных, холодных комнат и скрипучих лестниц между ними.

Из окна была видна часть фьорда и противоположный склон, освещенный рассветным солнцем, также застроенный вдоль воды домиками из камня с черепичными крышами.

У каждого домика у воды имелся причал с привязанными к нему разнокалиберными лодками.

"Прямо как в Венеции!"

Николай поежился от прохладного сквозняка. В дверь постучали.

-Да. Кто там?

Скрипнула дверь и в комнатку вошла девушка в длинном синем платье, темноволосая, чернобровая. Волосы у брюнетки были заплетены в толстую косу, перекинутую через плечо. Курносый нос, губы бантиком и румянец на нежных щеках. Не красавица, но ужасно миленькая.

-Доброго утра. Хорошо ли спали?

"И голосок нежный как сметана…"

-Спасибо….Хорошо.

-Господин Николай, отец просит вас пожаловать на завтрак.

-А ты дочь Герта?

-Да, меня зовут Солан.

-Очень приятно, Солан. Куда мне идти?

-Идите за мной, господин Николай.

В той же комнате, на первом этаже, если считать от пристани, за длинным столом сидела уже вся семья оружейника: во главе стола он сам, в чистой, свежей рубахе, по правую руку сыновья и зятья, по левую дочери и снохи. Хозяйка дома, смугловатая, худощавая тетка непонятного возраста, закончив подавать на стол блюда, замерла рядом с мужем.

Семейство смотрело на гостя, а гость думал о том, что неплохо бы умыться, а заодно и отлить.

-Доброго утра.

-Утра доброго! - ответили в разнобой члены семьи.

-Садитесь здесь, господин Николай.

Его место оказалось напротив Герта, только на другом конце стола.

-Поблагодарим Господа нашего за хлеб и прочую снедь! - провозгласил Герт и размашисто перекрестился.

Члены семьи последовали его примеру.

У жены Герта оказался высокий, чистый голос. Пока она читала молитву, все члены семьи смотрели в свои пустые глиняные тарелки.

"Крестятся, значит, христиане,…откуда они здесь завелись?"

С Земли, откуда же еще? Николай предполагал, что кроме него, Маши, дяди Федора и говнюка Рольфа в мире Заримании есть и другие попаданцы с Земли и вот получил доказательство. Выходит что это давний процесс? Люди с Земли попадали сюда и раньше?

Верующие люди Николая напрягали. Себя христианином он не считал. Пусть крещеный, пусть крестик на шее. В церковь не ходил, молитв не знал, всяких постов не придерживался. Как все современные русские люди он не был христианином, просто имитировал вместе со всеми некую православность, поощряемую в России сверху. Если первые лица стоят со свечками с постными мордами, так и нам положено….

"В России нет веры, а есть только суеверие" - цитировал Достоевского его друг по универу Петька Субботин. Классик как всегда оказался прав. Мать Николая в церкви была за всю жизнь, раз пять, но свято верила во все дурные приметы: в бабу с пустым ведром, в черного кота переходящего дорогу и многие другие, причем норовила расширить и углубить список этих примет до бесконечности. Про истинно верующих людей в средневековье Николай много чего читал, и жить рядом с фанатиками не собирался… Мало того, что они сами себя загоняют в тесные рамки ритуалов и ограничений, они еще и свирепо приглядывают за окружающими-насколько те благочестивы: крестяться ли, моляться ли, ходят ли в церковь ….Жить среди отмороженных экстремистов? Нет, уж лучше обратно в леса!

Николай встрепенулся. Члены семьи Ватура уже вовсю гремели мисками и ложками, раскладывая из объемистой глиняной кастрюли дымящиеся куски белого мяса, тушеного с овощами.

"Хорошая молитва-короткая!"

65.

Маша ворочалась на раскладной походной кровати. Не спалось почему-то.

Завтра сражение. Она, конечно, не полезет в драку, не дура. Будет смотреть вместе с маршалом издалека. Все равно страшновато…

В голове крутились кадры фильма французского, где Мила Йовович, бледная и грязная как бомж металась среди озверевших солдат в железе, рубивших друг друга на части. Как фильм тот назывался? Маша опять повернулась на другой бок.

В палатке ей спать даже нравилось. На свежем воздухе и никто рядом не храпит и не пердит! Одна-как королева. Тюфяк, набитый шерстью малость попахивал овцой, но это было лучше, чем в вонючих домишках местных крестьян.

При Маше имелась служанка для услуг и два оруженосца. Оруженосцы-пацаны лет пятнадцати, смотрели на нее как на чудотворную икону с обожанием и с ожиданием чуда. Они помогали эльийской деве снимать и надевать доспехи, они ехали на войну!

Пацанов нереально колбасило, чего там. Спали оруженосцы на тюфяках у входа, но снаружи, готовые прийти по первому зову.

Кроме того, вокруг палатки всегда бродили три-четыре здоровяка из охраны с мечами наголо. Лорас строго за ними присматривал.

Маша прислушалась. В лагере все давно угомонились и заснули.