У него цвет глаз фиалковый.

–Покажи мне, из чего твой чай, Веред – попросил Даниил, увлекшись ее рассказом.

–Ну, тебе не видно, наверно, будет. Хотя, почему бы и нет, – обаятельно улыбнулась Веред, и эта улыбка задела Даниила «за живое».

Девушка сходила за плетеной корзиной и, вернувшись, наклонила ее к экрану.

–Смотри. Вот сушеные ягоды брусники, это листья березы, это кусочки коры кедра. А вот это корень женьшеня, который любит расти в кедровых лесах на гористых местах. Варенье из голубики и морошки.

Она подробно рассказала ему об экспедиции и восхищенно – о тайге. Высказала известные всем предположения о природе тунгусского метеорита.

Даниил перестал вслушиваться в ее слова, он слушал ее голос. Ему нравилась грация ее движений, нерезкая и неторопливая. Нравилось, что она так увлеченно рассказывала о тайге и о тунгусском метеорите.

– Скажи, на что была похожа твоя планета раньше? – неожиданно сменила тему Веред. – Мне бы там понравилось?

– Да. Много поющих серых скал. Совсем нет воды. Вместо нее – огромные острова сочной невысокой зелени. Вокруг островов – сыпучий лиловый кварц. Пригодная для питья вода была только под поверхностью планеты. Мы добывали ее сами. Солнце – желтое, похожее на земное. Ночное светило – голубоватое. И очень много свежего ветра, который нес в себе эмоции живых существ, живущих на планете.

– Ты не хочешь показаться мне полностью? – грустно спросила Веред.

Даниил оставил вопрос без ответа.

–Мы еще увидимся с тобой по скайпу? – спросила она.

–Да, я предупрежу тебя о следующей встрече. Ты будешь обо мне думать, Веред – Ветер?

– Буду. А почему ты называешь меня ветер?

–Потому что чувства землян изменчивы, как ветер, мы давно уже изучаем натуру человека и знаем, что она из себя представляет.

–А ты будешь думать обо мне ни как об изучаемой человеческой натуре, а как о друге? – стесняясь своего вопроса, спросила она.

–Нет, не буду, – ответил Чужой. – Я буду думать о тебе, как об очаровательной инопланетянке с голубой планеты.

–Вот уж не думала, что могу быть инопланетянкой по отношению к кому-либо, – опять зацепила она сердце Даниила своей улыбкой.

– Что ты любишь больше всего на свете, Веред?

–Шум сосен и искры костра среди ночи.

–А ювелирные украшения, наряды?

–Что? – спросила сбитая с толку, Веред. – Ну да, конечно, я не против украшений или нарядов, – ответила она без интереса в голосе. – И добавила вдохновенно:

–Но ни один драгоценный камень не сравнится с блеском низко повисших над полем и над черной рекой звезд в безлунную ночь. И с чем можно сравнить удовольствие от подслушанных тайных шорохов и звуков ночного леса, отступившего в густой мрак от костра?

–Да ты поэтесса, – сказал ошеломленно Даниил.

Кстати, я знаю, что ты чувствуешь в бескрайнем космосе, Чужой.

–Неужели? – продолжал он удивляться ее внутреннему миру.

–Когда ночью яркие звезды отражаются в черной реке с небыстрым течением, надо зайти в воду по колено. И тебя сразу же унесет в открытый космос: вокруг тебя движутся мириады светящихся огоньков, голова начинает кружиться от полета. И сразу приходит ощущение одиночества, как будто находишься в самой глубине Мироздания, один среди чужих галактик. Недавно я смотрела в интернете фотографии ночного неба Финляндии. На одной из них было изображено маленькое озерцо, окруженное каменной сушей. Синяя ночь, серо – голубые камни, небо, густо усыпанное россыпью бледно – голубых звезд, отраженных в озере. Подпись к фото говорит о том, что озеро – это портал во Вселенную. Не удивительно, что подобная мысль приходит в голову очень многим людям: ассоциация с космосом очевидна. Мне очень жаль, что твой народ потерял свой Дом. Представляю, как одиноко и тоскливо вам там, в холодном равнодушном космосе.

– Ты очень добрая, Веред. Спасибо тебе за сочувствие, – сказал Даниил, чувствуя неловкость за свое вранье.

«Я не должен был насмехаться над ней. Она достойна честного отношения к ней. Во что это теперь выльется?» – подумал он виновато.

–Думаю, что в ближайшее время я покажу тебе, что может быть выше перечисленных тобой удовольствий. Моя любовь вытеснит из твоих мыслей все лишнее, и ты ответишь мне тем же. А пока прощай, чистый наивный Ветер.

Даниил поспешно выключил скайп. Чувства его были в смятении. Он озадаченно взъерошил свои волосы и потер ладонями лицо. Что– то незнакомое, приятное и мистически – волшебное вкрадывалось в его душу. Он считал себя неотразимым и всегда высокомерно думал о женщинах, которые без сожаления тратили на него свою жизнь, энергию и деньги, как Вирджиния. Или беспрекословно шли навстречу любому его желанию, как Пирхи. Или наивно отдавали ему свои первые чувства, как Долорес. Он не сомневался в том, что любил их, каждую по – своему и в свое время. Также Даниил никогда не симпатизировал женщинам, таким, как адвокат Мириам Эванс, он просто использовал их по – своему усмотрению.