У него цвет глаз фиалковый.

Усилившийся недавно ветер взметал вверх сухие листья, закручивал их в воронку вокруг сланцевого камня и разноцветным, шелестящим конфетти опадал на них. Они были одни в этом месте. Окружающий мир отодвинулся далеко, замерло время внутри очерченного листьями круга. У Данила перехватило дыхание. Он почувствовал ее физическую близость. Веред поняла его состояние и не собиралась его одергивать: не в ее правилах было рисоваться . Она приблизила к нему свое лицо. Удивленный Даниил робко, как подросток, поцеловал ее в губы. Взгляд Веред поощрил его на более активное поведение, и он, взяв двумя ладонями ее лицо, припал к нагретым солнцем губам. У нее закружилась голова, и она закрыла глаза, обняв Даниила ослабшими руками за спину. Через некоторое время, оторвавшись друг от друга, они, не договариваясь, встали и пошли из парка. Даниил, приехавший в парк на такси, не желая с первой встречи произвести на Веред впечатление богатого человека, сейчас тоже поймал желтое такси и назвал адрес квартиры своих родителей.

Веред осталась у него на ночь. Утром Даниил принес кофе в пластиковых стаканчиках и Cronats (пончики с кремом). Когда Веред села на кровати, он поразился ее сходству с первобытной женщиной, образ которой устойчиво прикрепился к ней в его сознании. Оказалось, что локоны были не до плеч, а намного ниже талии, они разлетелись вокруг нее мелкими длинными пружинками, не путаясь. Ее кожа была абсолютно белой, какая бывает у рыжеволосых людей. А нос с горбинкой придавал ее лицу выражение гордости и высокомерия, не свойственные самой Веред. Даниил вспомнил, как мучилась с волосами Пирхи, пытаясь усмирить их разными дорогими средствами, чтобы расчесать кудряшки без слез и сожалений по поводу выдранных волос.

–Расскажи мне, прекрасная лесная нимфа по имени Веред, как ты справляешься со своими роскошными кудрями? – спросил он, перебирая ее волосы пальцами.

–Очень давно, когда я была маленькой, инопланетяне похитили меня.

Даниил улыбнулся:

–Правда?

–Очень высокая красивая женщина, одна из них, сказала мне, что я ее дочь. Она расчесывала мои волосы совсем не больно, ни так, как земная мама, приводя меня в истеричное состояние. Эта женщина дала мне мазь и ее рецепт для легкого расчесывания, которую очень трудно сделать, потому что ее растительные и минеральные ингредиенты находятся в разных частях света. Она регулярно давала мне новые тюбики с этим средством, пока я не выросла и смогла сама заниматься ее составлением. Мне приходится искать в своей стране аналоги, так как запрещено вывозить из других стран растения и некоторые минералы. Даниил придвинул к ней поднос с едой.

–Я сначала умоюсь, – сказала Веред и, прикрыв тело волосами, ушла в ванную.

Вернувшись, она весело принялась за кофе и пончики.

«Меня сводит с ума даже такая бытовая мелочь в ней, как манера есть», – подумал Даниил, восхищенно рассматривая ее. Он пододвинул к ней и свой кофе, увидев, как она наклонила немного пустой стакан. Он встал:

–Поддерживай огонь в очаге, Дриада, я сбегаю за кофе и куплю еще пончиков. Ешь мои.

–Как ты меня назвал?

–Дриада, значит, лесная нимфа.

Он вышел из дома. Даниил вчера утром предупредил Пирхи, что отправляется в деловую поездку в Вашингтон, а сейчас, с улицы, позвонил ей, сообщив, что у него все в порядке. Даниил не чувствовал себя виноватым. Он любил свою жену, как носительницу имени матери; Веред воспринял как любимую женщину. Если бы ему довелось сегодня делать «фотосессию» отравленной им женщины, то он временно полюбил бы и ее, как властительницу его дум на короткий период времени «ради искусства».

Вернувшись в квартиру, он увидел, что Веред уже одета, волосы убраны назад в короткий загнутый хвост.

–Тебе не надо на работу? – спросила она. – А кем ты работаешь? – прозвенели китайские колокольчики.

–Я фотограф, у меня свой салон и я могу не выходить на работу, поручив ее своим коллегам. А ты сегодня свободна?

–Я свободна на несколько дней.

Веред не стала говорить, что она работает в библиотеке и, что она взяла несколько дней выходных, чтобы встретиться со своими друзьями и заняться уфологическими делами.

–Я взял тебя в плен, нимфа, и не отпущу. Теперь будешь сидеть в моей клетке или передвигаться по Нью-Йорку в моем сопровождении. Чем хочешь заняться?

–Хочу попасть в рай, сегодня же: в ботанический сад в Бруклине.

–Хорошо. Но на природу я тебя не выпущу, если ты задумала побег от меня в свою среду обитания, лесная нимфа. Что тебя так привлекает в ботаническом саду осенью?

–Найдется, что посмотреть, не сомневайся. Там около миллиона растений. Летом я гуляла в саду азалий, там же цвели рододендроны, их вместе около трех тысяч! Представь себе, они растут под тюльпановыми деревьями и дубами на склонах!

Даниил замер. Потом внимательно всмотрелся в Веред.

«Она сказала что-то про Азалию», – тревожно подумал он. – «Нет, ей не откуда знать об этом».

–Принцесса Азалия? – переспросил Данил.

–Что? Ну да, этот цветок называют капризной принцессой, потому что его трудно выращивать. Оказывается, ты тоже кое – что знаешь о нашей земной флоре, Чужой.