У него цвет глаз фиалковый.

— Тем, что фотограф хорошо изучил техническую сторону пользования фотоаппаратом и методы изготовления снимков. Художник — это человек настроения. Он ловит момент наилучшего сочетания света и тени; гармонии цвета, если пленка цветная; создает композицию видимой им картины. Он любит искусство ради искусства, а не ради денег.

А вам никогда не приходил в голову такой парадокс: многие верят в то, что во время сна душа покидает тело? Это означает, что фотографируя спящего человека, вы фотографируете мертвеца.

Консультант в порыве ужаса прикрыла рот ладошкой.

Подошедшая Мэйбл с иронией обратилась к Голденблюму:

— Извините, что прерываю вашу познавательную лекцию, сэр, но мне показалось, что вы обсуждаете личные дела.

Детектив показала свой значок консультанту.

Женщина с трудом и с большой неохотой оторвала взгляд от прекрасного лица собеседника.

— Что — то случилось? — нервно спросила она.

— Пожалуйста, назовите мне свое полное имя, — сказала Браун, бросив быстрый взгляд на бейдж консультанта, прочитав «Энн Андерсон».

— Энн Мари Андерсон, — ответила та. А в чем дело?

— У полиции есть предположение, что очень опасный серийный убийца с красивой внешностью знакомится с женщинами, имеющими имена, обозначающие цветы. Он встречается с ними в нелюдных местах без свидетелей, например, дома у жертвы, и отравляет их ядом, который подсыпает в напитки.

Ваше имя не «цветочное», как я убедилась только что, но все равно будьте осторожны, поведение маньяка непредсказуемо.

Консультант недоверчиво посмотрела на Даниила. Тот никак не реагировал на слова детектива и равнодушно смотрел на рекламные плакаты. Женщина — консультант спросила его деловитым тоном:

— Могу ли я вам чем — то помочь, сэр?

— Нет, спасибо. Я просто искал собеседника, — улыбнулся он, показав белоснежные зубы, и не глядя на детектива Браун вышел из помещения.

Мэйбл не пошла за ним следом. Возвращаясь в этот день домой, она часто посматривала на машины, отражающиеся в зеркале заднего вида и на идущие рядом с ней авто, пытаясь угадать, не следит ли за ней сумасшедший фотограф. Около дома она осмотрелась, и не увидела незнакомых машин.

Браун тревожно окинула взглядом пожарную лестницу, проходящую рядом с ее окнами на третьем этаже.

«На ночь нельзя открывать окна», — подумала она. — «Но я ведь задохнусь от жары. А кондиционер мотает много электричества, но придется потратиться: необходимо думать о безопасности, когда бросаешь вызов опасному преступнику».

Заходя в дом и собираясь зайти в лифт, Мэйбл сняла пистолет с предохранителя, внимательно всматриваясь, нет ли кого — нибудь в подъезде. Все было чисто.

Ночью ей приснился сон, что она летит в самолете. Она смотрела в иллюминатор. Неожиданно в него прилетел небольшой обломок астероида и стекло разбилось. Звук был похож на разбиваемую об асфальт пустую бутылку. Она отшатнулась от иллюминатора и в испуге проснулась.

Мэйбл села на кровати и схватила с тумбочки пистолет. Потом посмотрела на свое окно. Все было в порядке: стекло не разбито. Осторожно подкралась к окну и выглянула на улицу. Во дворе двое подвыпивших мужчин удалялись к арке, соединявшей ее дом с соседним. В свете фонарей на асфальте поблескивали осколки разбитой бутылки.

Мэйбл не смогла уснуть до утра, раздумывая о том, как ускорить задержание Голденблюма на месте преступления. Но в голову ничего умного не приходило. Были мысли о разных вариантах «чудесной» поимки преступника, которые больше походили на сценарии мистических фильмов: неизвестные могущественные силы помогали ей установить торжество справедливости. На работу Браун пошла невыспавшаяся и недовольная собой.

* * *

Через неделю, в свой выходной, Мэйбл проспала до десяти утра. Не спеша поела, посмотрела телевизор и посмотрела в интернете комиксы. В четыре вечера она поехала в парикмахерскую, которая находилась недалеко от дома в Бруклине. Она наблюдала за машинами, предполагая, что фотограф следит за ней. Но пока ни одна машина не вызвала ее подозрений. После парикмахерской она поехала в супермаркет за продуктами. Из магазина Браун возвращалась в девять вечера.

Дневная летняя жара немного отступила. Мэйбл ехала по центральному району Бруклина. Начал накрапывать мелкий дождь. Вдалеке мелькнули две очень тонкие и неяркие молнии. Через десять — пятнадцать минут дождь заметно усилился. Неожиданно поднялся сильный ветер и стал закручивать спиралью листья и мусор.