У незримой границы

Помнится, вскоре после только что описанного случая у меня возникла похожая ситуация. Мы задержали парня, обвинявшегося в краже японского магнитофона. Хотя в моем распоряжении были уже все данные, свидетельствующие о том, что это его работа, сам магнитофон еще не был изъят. Парень не запирался и рассказал, что похищенное спрятано у него дома. Поехали к нему на квартиру. Недалеко от дома задержанный попросил остановиться и стал умолять, чтобы я позволил ему сходить домой одному; у него тяжелобольная мать. Конечно, естественным было бы не раздумывать долго: вины своей парень не отрицает, магнитофон принесет, и какая разница - следовать за ним или разрешить ему идти в одиночку. Но ведь только всего несколькими днями раньше я получил горький урок! А кто может поручиться, что мой подопечный не врет и что он на самом деле вернется? И все же я рискнул. Честно говоря, минуты эти были нелегкими: если бы он не вернулся, я скорее всего больше не смог бы работать в милиции. Но он вернулся…

В Мадонском районе мне довелось впервые столкнуться и с более серьезными случаями, и с людьми, умевшими профессионально скрываться от правосудия. Для борьбы с ними требовалось больше знаний, чем те, которыми я обладал. Пришлось поступить на вечерний юридический факультет, одновременно продолжая работать в уголовном розыске.

…Стояла осень, небо затянули серые тучи, слышались голоса отлетающих птиц. В эти дни мы получили неприятное сообщение: школьники обнаружили в лесу труп. Прибыв на место, мы поняли даже без заключения судебно-медицинского эксперта, что произошло убийство. Покрытый бурыми пятнами нож валялся в двух шагах. Это был первый случай, когда мне пришлось участвовать в расследовании убийства. Меня все время терзала мысль - почему, по какому праву один человек отнял у другого жизнь? Впоследствии виновный пытался объяснить, что крепко выпили, повздорили из-за какой-то мелочи…

Жители ближайших хуторов опознали в убитом колхозного тракториста. Вскоре выяснилось, что он был в плохих отношениях со своим соседом. А сосед, как оказалось, вот уже несколько дней не появлялся дома. Наступила ночь. Меня вместе с опытным сослуживцем оставили в засаде в доме подозреваемого. Ночь прошла без происшествий. Но ранним утром в дверь трижды тихо постучали. Я осторожно отвел задвижку. На пороге стоял человек. Я скомандовал: «Руки вверх! Не двигаться!» И тут я узнал в пришедшем нашего сотрудника. Да, перестарался. Он сообщил, что разыскиваемого уже задержали в другом месте. А я совсем забыл о нашем условном сигнале.

Но пришло время расстаться и с Мадоной. Порой мне казалось, что в этом городе я прожил долгие десятилетия. А на самом деле я проработал там всего два года. Скольким жителям города я благодарен за то, что чувствовал себя там как дома! С особой теплотой вспоминаю своих стареньких соседей, с первых же дней ставших мне близкими благодаря их сердечности и бескорыстию. И фамилия у них была подходящая: Лабсвири, по-латышски - добрые люди.

В 1970 году началась моя служба в Риге. Чтобы побыстрее освоиться в столице, я проработал несколько лет в Рижском районе в должности, связанной с предупреждением правонарушений несовершеннолетних. По сравнению с Мадоной нагрузка возросла во много раз. И, что скрывать, здешние ребята сразу же дали мне почувствовать, что столица отличается от провинции не только количеством культурных учреждений, но и образом жизни подростков.

Позже, уже в Московском районе Риги, я еще раз убедился на собственном опыте в том, что все, и положительные и отрицательные стороны урбанизации накладывают на горожан свой отпечаток. А в уголовном розыске это особенно чувствуется: ведь наша работа чаще всего связана с вмешательством в очень сложные переплетения человеческих отношений.

Через семь лет после моего переезда в Ригу в работе с подростками произошли изменения: вместо бывших детских комнат милиции были созданы инспекции по делам несовершеннолетних. В такой инспекции я и стал работать, и поэтому в моих размышлениях подростки заняли совершенно особое место.

ПРАВДА И ПОЛУПРАВДА

Правда, полуправда, ложь… Как отличить ложь от правды? По оттенкам голоса? Потупленному взгляду? Дрожащим рукам? За рубежом следователи призывают на помощь детектор лжи. Мы же больше полагаемся на самих себя.

В кабинете следователя сидят двое: следователь и допрашиваемый. И нередко допрашиваемый совсем не заинтересован в том, чтобы сказать правду. В то же время задача следователя состоит в том, чтобы в любом случае установить истину. И порой он вступает в единоборство. С допрашиваемым. С самим собой. Со своими сомнениями…