У оружия нет имени. Книга 2

— Решена, решена, — успокоил его Эдвин. — Кстати, а почему именно головы? Чем тебя снимки не устраивают?

— Хочу лично убедиться, что в этот раз они точно мертвы, — последовал ответ. — Так, а что со вторым делом?

«Лесоруб» бросил взгляд на дорогой наручный хронометр, задумчиво прищурился, будто высчитывая что-то, и сказал:

— Скоро должны начать. По идее, носитель уже выходит на орбиту Эдема.

Хозяин кабинета позволил себе удовлетворённую улыбку.

— Да, день удачный. Эдвин прав — есть, за что выпить.

Планета Эдем. Посадочная площадка в сельве, пятьдесят километров от города Блессед

Выйдя из жилой комнаты, Чимбик прикрыл за собой дверь и заглянул в складское помещение.

— Пойдёмте, мэм, — позвал он бейджинку.

Снаружи шёл мелкий тёплый дождь. Капли шипели, падая на выжженные круги, оставленные на земле турбинами корабля, барабанили по листьям деревьев, весело шлёпали по речной глади и словно смывали с души сержанта скопившуюся горечь.

Бейджинка откинула капюшон и зачарованно уставилась в небо, щуря жёлтые глаза всякий раз, когда в них попадала вода. В этот момент она казалась совершенно нормальной и даже счастливой.

Чимбик остановился неподалёку, стянул шлем и тоже подставил лицо дождю, с наслаждением ощущая на коже тёплые капли. Впервые в жизни он стоял без брони под самым настоящим дождём. Он вообще видел дождь всего дважды. Тогда, на Гефесте, в день аварийного приземления, сержант с тихой завистью смотрел на девушку, подставившую лицо тугим струям воды. Ему очень хотелось поступить, как она: почувствовать на коже дождь. Но тогда его сковывали инструкции и нежелание показаться непрофессионалом.

Теперь ничто не сдерживало Чимбика. Он вдыхал полной грудью наполненный запахами воздух и ощущал небывалый покой.

— Вы полетите с Блайзом и Лорэй, мэм, — сказал он.

Бэйджинка кивнула, не прерывая странного занятия.

Чимбик облегчённо выдохнул. Ещё одной заботой меньше. Теперь дело за малым — обеспечить безопасный отлёт группы.

Оставив бейджинку, сержант направился к реке. Под подошвами хрустела оставшаяся после взлёта корка обожжёной почвы. Чимбик устроился на берегу и замер, глядя на бегущую воду. Рядом, захлопав крыльями, приземлилась белая птица размером с земного голубя — эдемский вилохвост. Сержант уже видел таких в Блесседе: эти птицы абсолютно не боялись людей, став на Эдеме неизменными жителями практически всех человеческих поселений.

Вилохвост наклонил голову и уставился на сержанта круглым жёлтым глазом. Вода стекала по его перьям, но птице, казалось, это не доставляет никакого дискомфорта. Чимбик плавно протянул руку и схватил вилохвоста до того, как тот сообразил, что происходит.

Какое-то время репликант рассматривал птицу, а потом осторожно погладил по голове и разжал пальцы. Вилохвост, расправив крылья, тут же взлетел, оставив сержанта задумчиво смотреть вслед удаляющемуся белому силуэту.

На душе у репликанта было легко и… пусто. Он словно отрешился от всего мира, забот и напастей. Не стало волнений, терзаний, ушли на задний план все мучившие его вопросы.

Всё было решено.

— Ты сегодня всех отпускаешь? — раздался голос Эйнджелы.

Она подошла неслышно в шуме дождя и стояла неподалёку, глядя на Чимбика. Девушку заметно пошатывало, и она оперлась рукой о ствол дерева. Капли дождя соприкасались с её кожей и теряли чистоту, окрашиваясь розовым.

Сержант поднялся и молча смотрел на Эйнджелу, желая лучше запомнить.

— Вам необходимо смыть кровь, мэм, — наконец сказал он.

— Зачем? Теперь мой облик куда больше соответствует сути, — Эйнджела странно улыбнулась, широко развела руки и крутанулась, будто демонстрируя себя всему миру.

При этом она пошатнулась от накатившей слабости, и Чимбик едва успел удержать девушку от падения. Он бережно усадил Эйнджелу на широкий древесный корень, выпиравший из земли подобием арочного моста. Сам репликант опустился перед ней на колено и полез в подсумок за автодоктором.

— Всё ещё считаешь, что уродство — это жалкая отметина на лице? — тихо спросила Эйнджела.

Её пальцы потянулись к лицу репликанта медленно, будто девушка сомневалась, позволит ли Чимбик прикоснуться к себе.

Он позволил.

Эйнджела улыбнулась уголками губ и нежно провела подушечками пальцев по шраму, оставляя на коже репликанта кровавый след. Ощущение оказалось приятней, чем он когда-то представлял.

— Нет, мэм, — ответил тот, наслаждаясь лаской с лёгкой примесью безумия.

Сержанту странно было смотреть на это идеальное лицо и осознавать, что девушка считает себя куда большим уродом, чем он сам.

— Сама жизнь уродлива, — повторил репликант сказанное когда-то Эйнджелой и приложил автодоктор к её шее.

Девушка печально усмехнулась и отвела руку от лица Чимбика:

— Ты запомнил…

— У репликантов эйдетическая память, мэм. Согласно показаниям автодоктора, вам необходимы покой и сон, мэм. Рекомендуется ввод небольшой дозы транквилизатора. Вы можете поспать в машине, мэм, — возвращаясь к привычной манере речи, предложил сержант.