У оружия нет имени

Сержант добавил очередной штрих к описанию жизни сестёр. Проанализировав реакцию собеседницы, Чимбик пришёл к выводу, что тема ей не очень приятна. Он хотел перевести разговор в другое русло, но не смог подобрать подходящего предлога.

Зато он нашёлся у Эйнджелы.

– Во время подобных путешествий и развлечений обычно много треплются обо всём подряд. Хвастаются, кто что видел и знает, легко отвечают на вопросы малознакомых людей. А в круиз из столицы первым классом летит немало самых разных шишек. Уверена, если мы покрутимся среди них, то услышим много интересного о внутренней кухне Союза. Тебе, наверное, это пригодится?

– Вы хотели провести досуг, – напомнил сержант.

Будь рядом Блайз, он неминуемо бы раскрыл рот от удивления. Чимбик – эталон служебного рвения – вдруг отодвинул на задний план интересы Консорциума! Ради дворняги, каких он ещё полгода назад пачками ликвидировал во взбунтовавшихся рабочих городках!

Эйнджелу его ответ тоже удивил. Она какое-то время молча разглядывала сержанта, будто видела впервые. А потом неуверенно улыбнулась:

– Тогда как насчёт того, чтобы научить тебя отдыхать?

– Я не устал, мэм! – инстинктивно ответил сержант.

Усталость была недопустима. Как бы ни выматывался репликант, он обязан демонстрировать готовность продолжать действовать. Никакого намёка на слабость. Слабость – удел дефективных. А дефективных списывают.

За десять лет этот постулат настолько прочно въелся в сознание Чимбика, что тело отреагировало до того, как до репликанта дошёл смысл произнесённой Эйнджелой фразы. И лишь выдав привычный ответ, Чимбик понял всю его неуместность в данной ситуации.

– Только проснулся же… – сконфуженно добавил он.

– Не хватает только лучезарной улыбки… – пробормотала под нос девушка.

Смысла фразы репликант не понял. Какая улыбка? Зачем ему улыбаться? Но уточнить не успел: Эйнджела встала из-за стола и протянула ему руку.

– Пойдём, покажу, как отдыхают люди.

В этой простой на первый взгляд фразе сержанту почудился скрытый смысл, но понять его он не сумел. Чимбик мгновение смотрел на протянутую руку, соображая, что надо сделать. Поняв, что от него хотят, репликант осторожно положил ладонь на ладошку девушки и спросил, вставая:

– Какая форма одежды?

– Вчерашняя.

Рука Эйнджелы на миг задержалась в ладони репликанта и выскользнула, оставив кожу гореть, будто от ожога.

– Ты тиаматский охотник, – весело пояснила Лорэй. – Ты вообще можешь игнорировать требования этикета и моду. Надевай то, что удобно – всё равно тебя посчитают дикарём. Главное – спрячь подальше всё барахло, что может нас выдать, в сейф. Уборку номера обычно проводят, когда тот пустует.

– Да, мэм, – кивнул сержант.

Украдкой покосившись на ладонь, репликант полез в шкаф за рубашкой.

Глава 13

Система «Новый Плимут». Борт лайнера «Комета Галлея»

Толпа развлекающихся пассажиров ошеломила репликанта. До сих пор сержант постоянно был собран на какой-то конкретной задаче, позволявшей отсекать всё лишнее. Он воспринимал людей как цели, как детали окружения и при этом находился в стороне от бурлящей жизни. Но теперь, когда задачей стал этот самый загадочный «отдых», Чимбику стало не по себе. Репликанту казалось, что все взгляды направлены на него и каждый смешок, каждая долетающая до его ушей фраза касаются именно его поведения и внешности.

Вдобавок обострился дискомфорт, вызванный отсутствием брони. Чимбик настолько сроднился с её тяжестью и возможностями, что ощущал себя полуслепым и беззащитным. Мир вдруг стал враждебным и опасным. Никто не прикрывал спину, никто не делился информацией. Чимбик остался один. Безжалостный хищник на глазах превращался в затравленного зверя. Сержант нервничал, вертел головой, опасаясь пропустить угрозу, и неосознанно выбирал самые безлюдные места.

Помогла ему Эйнджела. Она увела репликанта в кафе на втором уровне галереи. Сверху открывался неплохой вид на праздных гуляк, а спину Чимбика прикрывала надёжная переборка, декорированная цветочным орнаментом. Посреди людского моря он снова был в стороне. И не один.

Эйнджела устроилась рядом. Странно, но именно её близость окончательно успокоила сержанта. Когда девушка приближала губы к его уху, чтобы прокомментировать что-то из увиденного, Чимбик замирал, боясь неосторожным движением вновь вызвать её страх и разрушить странную близость. Лорэй же безжалостно обличала всё, увиденное Чимбиком. Оказывалось, что в гражданской жизни едва ли не каждое простое событие имело по меньшей мере один скрытый смысл.

Её объяснения были полны пугающей откровенности и ядовитого цинизма, для разнообразия направленного не на Чимбика, а на окружающих. Вряд ли кто-то из пассажиров первого класса при взгляде на улыбающуюся Эйнджелу, шепчущую что-то на ухо своему спутнику, мог представить, с какой жестокостью она препарирует их образ жизни и незаметные неопытному глазу привычки.