У остывшей реки

– Да, ведь у него квартира приватизирована. По закону…

– По закону ты прав, а по совести – нет, – перебил его Силаев. – Он кровь за нас с тобой проливал, а ты торгуешься как барыга. Посмотри, он же на Заводской улице живет, там рядом магазин «сантехника». Напиши письмо директору, можешь за моей подписью, в порядке шефской помощи…Через неделю доложи!

– Будет сделано, Николай Васильевич!

Силаев выключил селектор, взглянул на ветерана.

– Слышал, гвардия?! В течение недели будет у тебя новый унитаз!

Дед поднялся, слегка поклонился Силаеву:

– Спасибо, сынок! На тебя вся надёжа, а то все законом каким-то стращают.

Затем вошел мужчина лет шестидесяти, небольшого роста, лысый. У него проблема с сыном. Приехал из Молдавии, хочет остаться здесь жить, но на работу не берут, нет регистрации. Пошел в милицию, оттуда прогнали, ничего не объяснив.

– Вам не сюда надо, а в миграционную службу. – Силаев включил селектор. – Лена, соедини меня с Фроловым из миграционной.

Повернулся к посетителю:

– А чего сын не ходит, это же его проблема?

Мужчина молча махнул рукой.

– Пьет что ли?

Тот опять молча кивнул.

– Все ясно.

Зазвонил телефон, Силаев взял трубку:

– Вадим Николаевич, тут у меня посетитель по твоей части. Я его к тебе направлю, пусть твои специалисты примут и объяснят что к чему. Договорились? – Положил трубку и к лысому – Идите в миграционную службу, там все объяснят.

Вошли два бритоголовых амбала в кожаных куртках. Руки в татуировках, на пальцах золотые печатки. Без приглашения по-хозяйски сели напротив. «Только этих мне сегодня не хватало!», досадливо подумал Силаев. Он собирался поскорее закончить прием и к одиннадцати часам проехать на строящийся кирпичный завод, провести совещание со строителями. А тут, видимо, короткого разговора не получится.

– Слушаю вас, – сухо бросил глава.

Мужчины отрекомендовались. Один руководитель московской инвестиционной компании («бывший бандит», отметил про себя Силаев), а другой директор по персоналу и охране информации («старший киллер», заключил мэр). По рассказу бритоголовых расклад такой. Их компания готова вложить немалые средства в предприятия города с целью, так сказать, их модернизации. Их интересует макаронная фабрика, хлебокомбинат, ликеро-водочный завод, далее завод по производству лазеров. Можем, предложили ходоки, предоставить кредит для покрытия долгов по зарплате и налогам.

Что касается лазерного завода, пояснил Силаев, вам надо договариваться с его руководством. Ликерку не трогаем вообще. А вот по хлебокомбинату и макаронной фабрике можно подумать.

– Где гарантия, что через год вы их не обанкротите и не перепрофилируете под офисы или торговые площадки? – прямо спросил Силаев.

– Таких гарантий вам не даст никто. Посмотрим, как дело пойдет, – сказал один из визитеров.

– Нам не подходят ваши условия. Что еще? – Силаев дал понять, что пора подводить черту. Посмотрел на часы: без пятнадцати одиннадцать.

–Еще нам нужен участок земли пару гектаров с коммуникациями.

– Подо что?

– Построим торгово-офисный центр.

– Оформляйте заявку и – на аукцион.

– А без аукциона?

– Нельзя. Для всех порядок один.

– Но вы же московским хмырям под компьютерный магазин оформили без аукциона!

– Они согласились на условия, выгодные для города.

– Какие?

– Не обсуждается.

– Давай мы тебе лично создадим условия. И очень выгодные?! – предложил один из бритоголовых.

– Мне ничего не надо.

– Ты чего такой несговорчивый? Здоровья много?

– Ты меня не пугай! Много тут было пугальщиков. Пока живы!

– Вот именно, «пока»!

– Наш разговор записывается! – Силаев постучал по тумбе сбоку стола. – Все, свободны!

В пятницу после обеда Светлана позвонила Силаеву по прямой связи:

– Николай Васильевич, надо два документа подписать. Можно?

– Заходи!

Войдя в кабинет мэра, она прошла и села за приставной столик. Папку с бумагами положила перед собой. Силаев разговаривал по телефону. Положив трубку, справился о самочувствии. Николай чувствовал свою вину перед Светой, и давал понять, что их отношения остаются прежними.

Дело в том, что свидания по пятницам стали нарушаться. Вернее, облом случался только для Светы, а у Николая все шло своим чередом. Просто в Приокск зачастила Людмила. И она приезжала, как правило, в пятницу вечером. И Николаю под разными предлогами увертывался от встреч с Паниной. Он понимал, что Светлана, скорее всего, обо всем догадывается. Но рассуждал с позиции мужского эгоизма. Она ему не жена, отчитываться и оправдываться ему не в чем. Зинаида – другое дело. Но с ней было проще. Та понимала и принимала его отлучки «по работе» и особенно не вникала в тонкости. Муж он прекрасный, ее жалеет, в детях души не чает, а то, что часто задерживается и пропадает с дружескими выпивками – ну что ж, должность такая.

Побеседовав со Светланой, он спросил:

– Ну, что там у тебя?

– Ходатайство на присвоение звания «Ветеран труда» и ответ на жалобу.

– Давай посмотрим.