У Персидской границы

– Мне это не трудно. Сейчас я буду стирать казацкие вещи, заодно выстираю и вещи Абдуллы.

– Рахиль, почему ты стираешь казацкие вещи? – с удивлением спросил Сафар.

– Я здесь работница и делаю всё, что мне скажет хозяин.

– А зачем хозяин сказал тебе стирать их?

– Кто же им будет стирать, если не я? Они же здесь живут.

– Как это здесь живут?

– Да, они живут здесь, вот в этом домике, – сказала Рахиль и показала на домик, в котором жили работники.

– Абдулла жил с казаками? – с неподдельным испугом произнёс Сафар.

– Да, он жил через стенку с казаками.

– Абдулла не сказал мне, что жил с казаками.

– Они уехали по своим делам, потому он и не сказал.

– А когда казаки придут сюда? – пытаясь скрыть нахлынувшее возбуждение, произнёс Сафар, и его густые, жгуче-чёрные, нависшие над глазами брови соединились в переносице.

– Хозяин сказал, что дня через два должны приехать.

– Хорошо, пусть придут, – сквозь зубы процедил Сафар.

Рахиль заметила, с какой злостью блеснули глаза Сафара, и отошла от него.

Поп вернулся домой рано. Он обещал казакам, проживающим в казарме, верёвки, которые хранил в сундуке в сарае, – поэтому, вернувшись домой, сразу пошёл в сарай, чтобы засветло достать обещанные верёвки.

Сафар в то время стоял за кучей дров и не видел вошедшего во двор хозяина.

Рахиль тоже с нетерпением ждала его, чтобы высказать свои подозрения. Она не хотела дожидаться темноты и пошла за хозяином в сарай.

Поп открыл настежь дверь, чтобы было светлее, и пошёл к сундуку, который стоял в самом углу сарая.

Сафар поднял топор, чтобы расколоть очередное полено, но, увидев попа, входившего в сарай, бросил его и стал, будто вор, осматриваться по сторонам.

Рахиль встала за стенку сарая, возле бочки с водой. Дверь находилась в нескольких шагах от неё. Рахиль высчитывала время, за которое она сможет добежать до двери сарая и захлопнуть её. Она понимала, что если опоздает всего лишь на мгновение, произойдёт непоправимое. Перед её глазами мелькнула жуткая картина: ей привиделся поп, лежащий на соломе и истекающий кровью.

– О, Господи! – сорвалось у неё с языка.

Картина тут же исчезла.

Рахиль понимала, что Сафар пришёл, чтобы убить попа и его внука. Но внука там не было. Рахиль видела, кок озверел Сафар, увидев, что родители увозили Матвея домой.

– Что же ещё может предпринять Сафар? – подумала Рахиль.

Её мозг работал быстро и чётко.

«Сара! В озлоблении он может убить и её. Не доведи, Господи! Только не это!» – подумала она.

От страха Рахиль бросило в жар. Она вспомнила, что её бабушка пошла к Саре, чтобы растереть ей ноги, а с ней пошла и Дивора. Времени для раздумий у неё не осталось. Она должна была действовать. Рахиль видела, как Сафар, высунув голову, ещё раз посмотрел во двор и уставился на дверь сарая. Рахиль неподвижно стояла за бочкой. Сафар её не заметил.

– Сейчас он сорвётся с места и побежит в сарай, – пронеслось в голове Рахили.

И, опередив Сафара на считанные секунды, она побежала к открытой двери сарая. Добежав до двери, она быстро её захлопнула и встала впереди неё, с силой прижимая её к притолоке.

Сафар выхватил из сапога нож и побежал на Рахиль. Это был уже не тот человек, которого она совсем недавно кормила, мирно беседуя. На неё бежал зверь. Добежав до двери сарая, Сафар с силой дёрнул Рахиль за руку, чтобы оторвать её от двери. Но Рахиль оказалась сильнее, чем он думал. Она тут же вырвала свою руку из его крепких рук.

– Уходи, Сафар, – сердито произнесла Рахиль.

Она готова была биться с ним до последних сил, лишь бы только её дочь не увидела этого озверевшего человека с ножом в руках.

– Кто там дверь захлопнул? Откройте! – крикнул поп из сарая.

– Рахиль, отойди от двери, – злобно прорычал Сафар, замахнувшись на неё ножом.

– Не надо, Сафар! – громко крикнула Рахиль ему в лицо.

– Рахиль, отойди от двери. Я не буду тебя убивать. Мне нужен старик, – сквозь зубы процедил он.

– Рахиль, что там такое? Вы чего дверь закрыли? Откройте, – снова крикнул поп из сарая.

– Дядя Яков, не выходите. Сафар убьёт вас, – ответила ему Рахиль.

– Господи! Прости грехи мои вольные и невольные… – стал за дверью молиться поп.

Глаза у Сафара горели как у разъярённого хищника. Он немного отошёл от Рахили и стал медленно приближаться к ней с поднятым кинжалом в руке.

– Сафар, не подходи ко мне. Я не пущу тебя в сарай, – не отрывая своих глаз от озлобленных глаз Сафара, произнесла Рахиль.

– Ты, женщина, не будешь пускать меня в сарай? Да я сейчас прирежу тебя, как барана, – злобно сверкая глазами, произнёс он.

– Сафар, не подходи ко мне.

Он с силой схватил её за руку.

– Отпусти, мне больно.

– Больно говоришь? А будет ещё сильнее больно, если я всажу в тебя вот этот кинжал.

– Сафар, настоящий джигит не может убить невооружённую женщину.

«Сволочь, какая красивая, как гляну в глаза, так рука, будто плеть, вниз падает», – подумал он, а сам произнёс, – тогда отойди, Рахиль.

– Сафар, тебе нельзя входить в сарай, – спокойно произнесла Рахиль и снова посмотрела ему в глаза.

– Рахиль, убери глаза! – истерично крикнул он и сделал три шага назад, – Глаза, глаза убери! Не смотри на меня так! Не смотри!