У подножия на вершине

– Точно не обижаешься?

– Точно, – заверила я, прислушиваясь к разговору Барота. – Джамиль, отец Барота давно умер, да? Или я что-то неправильно поняла? Про кого тогда Гульнара говорила, что он свёкр?

– Это муж бабушки, они давно вместе живут. Он вдовец, бабуля вдова, вот и сошлись. Очаг греет жарче, когда возле него сидят двое. Мы с Ланой его уважаем, считаем дедом.

– Зачем так говоришь, мама? Не надо волноваться, тебе волноваться нельзя, вредно это, – успокаивал Барот.

Дальше я не поняла ни слова, хоть и продолжала прислушиваться. Что смешного он обсуждает с матерью, почему Лана выглядывает из кухни и тихо хихикает, а Гульнара смеётся, прикрывая лицо ладонью?

Барот заметил наше внимание, шутливо пригрозил пальцем жене и дочери и ушёл в дом. Я вопросительно посмотрела на Джамиля.

– Это старая история, – засмеялся он.

Гульнара расставила на столе тарелки, Лана принесла миску с крупно нарезанными мясистыми помидорами.

– Барот, а Барот, – закричала Гульнара в сторону дома. – Иди к нам, ваши секреты мы уже слышали!

– Мама, тебе нельзя нервничать! – раздавался из дома голос Барота. – Что ты вычислила?.. К молодухе? Почему сразу старый козёл?

– Да угомонится этот мужчина или нет? – Гульнара шутливо развела руками. – Что делать с вашим дедушкой, дети, совсем не знаю!

Она повернулась ко мне:

– Мама Барота – хорошая женщина, умная, добрая, но немножко ревнивая.

– Совсем немножко, вот столечко! – со смехом подтвердил Джамиль и показал пальцами небольшое расстояние. – Да, мама?

– Не тебе судить бабушку, – строго заметила Гульнара и тут же опять заулыбалась. – Повод подавать не надо, и всё хорошо будет.

– Кому чего не надо подавать? – бесцеремонно влезла я.

– Джигиту нашему, кому же ещё! – объяснила Гульнара. – Не мальчик уже, пора бы и остепениться.

Из дома вышел Барот и занял своё место у мангала. Так, надо увести в сторону Джамиля и расспросить, что здесь происходит. А то все веселятся, одна я не в курсе событий!

– Барот, дорогой, знаешь, за что я тебя больше всего люблю? – с лукавой улыбкой спросила Гульнара мужа.

– За что, Гульнара, дорогая? – в тон ей ответил он.

– За то, что хоть ты очень хороший, как твой отчим. Заботишься о жене и детях, любишь нас. Но всё-таки ты на своего отчима не похож!

– Он ещё нестарый мужчина, а у мужчин, сама знаешь, бывают разные интересы, – смеясь, заметил Барот.

– Нестарый, конечно, – согласилась Гульнара. – Семьдесят девять лет – разве старость?

– Да не слушай ты маму, знаешь сама её характер, – сказал Барот.

– У моей свекрови золотой характер, – сказала Гульнара.

– В чём проблема-то? – опять не выдержала я, потому что никак не могла поверить в свои подозрения.

Барот и Гульнара переглянулись: он пожал плечами, она покачала головой и глазами показала мне в сторону сада.

– Не секрет, конечно, но нехорошо обсуждать при детях, – объяснила Гульнара, присаживаясь рядом со мной на лавочку. – Подозревает свекровь, что свёкор подружку нашел, молодуху приезжую.

– Упс! На восьмом десятке какие молодухи? – поразилась я.

– Такие, говорит, ей шестьдесят, – объяснила Гульнара.

– И что теперь будет?

Вот это да! Ничего себе, страсти! Никогда бы не подумала, что в преклонном возрасте бывают такие повороты!

– Ничего. Или мама преувеличивает, говорю же, она всегда была слишком ревнива, или свёкр успокоится. Поругаются, отношения повыясняют и опять будут жить душа в душу, – сказала Гульнара.

Мы вернулись за стол. Барот положил передо мной шампур с ароматным румяным шашлыком. Я ела сочное мясо и вспоминала крылатую фразу о том, что любви все возрасты покорны. Приятно сознавать, что в пожилом возрасте могут быть яркие и сильные чувства.

На следующее утро Барот уехал в горы, Джамиль собрался на виноградник, Лана с Гульнарой занялись уборкой, Костик предложил им свою помощь как грубую мужскую силу, а я решила погулять и пофотографировать местную экзотику.

– Джамиль, подкинь меня до конца села, туда, где базар, – попросила я.

Базара сегодня нет, торговать приедут только в субботу, но снимать я хотела именно оттуда – мне понравился маленький глинобитный домик на отшибе, наверное, нежилой, но какая разница?

Мы почти выехали из посёлка, когда на узкой улочке дорогу преградил светлый внедорожник. Чтобы разъехаться, одна из машин должна сдать назад. Джамиль, вместо того, чтобы дать задний ход, подъехал к внедорожнику вплотную. За рулём криво улыбался Руслан.

Водительское окно медленно отпустилось, Руслан прокричал:

– Уступи дорогу!

– Ты уступи! – ответил Джамиль.

– Отъезжай, кому говорю! Я тороплюсь!

– У меня тоже времени мало!

– Ты что, задний ход включать не умеешь? Тебя ездить научить? – издевался Руслан.

– Может, лучше я тебя научу, как себя на дороге вести? – прокричал Джамиль.

– Чего встал, как глупый баран? Ведро с гайками дальше ехать не может?

Джамиль вышел, громко хлопнул дверью:

– Зачем в машине прячешься? Хочешь поговорить, давай поговорим, выходи!

Да они сейчас подерутся! С чего, спрашивается, завелись? Обычная дорожная ситуация, никакой проблемы! Я тоже вышла и встала посередине, между красным от гнева Джамиля и ухмыляющимся Русланом.