У подножия вулкана. Рассказы. Лесная тропа к роднику

— Эй, эй, что случилось?

Кто-то окликнул его по-английски, голос, зычный, словно на параде, прозвучал прямо над головой и принадлежал, как консул теперь увидел, человеку, который резко затормозил перед ним свой длинный и низкий автомобиль, урчавший «гр-гр-рандиозно» или нечто похожее.

— Ничего. — Консул вскочил на ноги, мгновенно протрезвев, — Полный порядок.

— Какой там порядок, если вы валялись посреди улицы, э?

Повернутое к консулу лицо англичанина на толстой шее, повязанной полосатым английским галстуком, хотя и встревоженное, сияло румянцем, оживлением и доброжелательностью, чем-то напоминая фонтан перед роскошным дворцом.

Консул стряхнул с одежды пыль; ощупал себя на всякий случай; но нигде не было ни царапинки. Он явственно видел перед собой фонтан. Могла бы душа, омытая там, очиститься от скверны или утолить свою жажду?

— Порядок, сами видите, — сказал он. — Благодарю вас от души.

— Но послушайте, какого дьявола вы валялись посреди улицы, я же вас чуть не задавил, тут наверняка что-нибудь да неладно, э? Разве нет? — Англичанин заглушил мотор. — Эй, послушайте, а ведь я вас где-то уже встречал.

— Колледж «Тринити». — Консул чувствовал, что в собственной его речи зазвучали английские интонации. — Или же вы кончали…

— «Кай».

— Но такие галстуки, как на вас, носят в «Тринити»… — сказал консул с вежливым торжеством.

— В «Тринити»?.. М-да. Но это, собственно, галстук моего брата. — Англичанин, опустив подбородок, посмотрел на галстук, и румянец на его веселом лице стал еще ярче. — Мы едем в Гватемалу… Чудесная страна. Жаль, что все запакостили нефтью, правда? Глядеть тошно… слушайте, приятель, а вы уверены, что не поломали себе кости или еще что-нибудь?

— Нет. Ничего я не поломал, — сказал консул. Но его била дрожь.

Англичанин подался вперед, нашарил ключ в замке зажигания.

— Вы уверены, что все в порядке? Мы остановились в отеле «Белья виста» и уедем не раньше вечера. Могу прихватить вас с собой, вздремнули бы у нас в номере… Чертовски приятное заведение, что говорить, но и шум чертовский стоял всю ночь напролет. Вы ведь были там на балу — я угадал? А потом заплутались, правильно? На всякий случай у меня в машине всегда припасена бутылочка… Нет. Это не шотландское виски. Ирландское. Фирма «Берк», Ирландия. Не угодно ли отведать? Или вы предпочитаете…

— М-м… — Консул припал к бутылке. — Миллион благодарностей.

— Пейте же… пейте смело…

— Миллион благодарностей. — Консул вернул бутылку. — Миллион.

— Ну, всего. — Англичанин завел мотор. — Счастливо оставаться приятель. Да не валяйтесь больше на улицах. А то вас, чего доброго, задавят, или засадят, или упекут куда-нибудь ко всем чертям. Вон тут какая дорога паскудная. А погодка сегодня что надо, не правда ли?

Англичанин махнул рукой на прощание и поехал вверх по склону.

— Если и с вами что стрясется, — отчаянно закричал консул ему вслед, — я готов… обождите, вот моя карточка!..

Вам!

… Консул остался с карточкой в руке, но то была не карточка доктора Вихиля и не его собственная. «Правительство Венесуэлы имеет честь…» Что такое? «Правительство Венесуэлы принимает к сведению…» Откуда это взялось? «Правительство Венесуэлы принимает к сведению заявление, сделанное министерству иностранных дел. Каракас, Венесуэла». Что ж, пускай Каракас — какая разница?

Прямой, как Джим Таскерсон — теперь он, бедняга, наверное, тоже женат, — снова полный бодрости, спускался консул по калье Никарагуа.

В доме уже не слышно было шума воды из ванной: в мгновение ока он привел себя в порядок. Схватив у Консепты под носом поднос с завтраком (прежде всего он тактично добавил туда бутылку со стрихнином), консул, придав своему лицу невинное выражение, словно человек, совершивший под шумок ловкое убийство, вошел в комнату Ивонны. Там было чисто и светло. Ивонна, подложив руку под голову, дремала на кровати, застеленной ярким индейским покрывалом.

— Ну вот!

— Ну вот!

Журнал, который она только что просматривала, валялся на полу. Консул, слегка потупясь над подносом с апельсиновым соком и печеными яйцами, отважно подошел, преодолевая смятение чувств.

— Хорошо ли ты тут устроилась?

— Спасибо, превосходно.

Ивонна с улыбкой взяла у него поднос. Она выписывала популярный астрономический журнал, и с обложки на консула взирали с насмешкой купола обсерватории, темные, в золотых нимбах, похожие своими очертаниями на шлемы римских воинов.